Читаем В поисках истины полностью

– Да, нелегко. Но это те самые слова, которые произнёс Мой сын Павел когда-то. И не только произнёс, но и поступил сообразно своим словам на деле. Радовался в страданиях и восполнял недостаток скорбей на себе самом, почитая Меня.

Я протёр кровоточащую рану в области сердца и ничего не ответил.

Он продолжил.

– «Ибо мы и тогда, как были у вас, предсказывали вам, что будем страдать, как и случилось, и вы знаете». (45)

– Да, Ты говорил такое.

– А ты Мне не поверил, правда?

– Не то чтобы не поверил. Просто проскочил эти строки, не особо вчитываясь в них.

– Получается, ты сам выбираешь в Священном Писании, что тебе читать, а что – нет?

– Очень похоже на то.

– А Я полагал, что ты сказал Кристи и своим сыновьям, и тем людям, с которыми занимаешься изучением Библии, что не станешь так поступать. Кажется, ты сказал нечто вроде того: «воспринимать Слово Божие всё целиком, без остатка».

Он был прав. Я действительно говорил такое.

– Господи, значит, я лицемерил. Это же яснее ясного. Я виноват. Моя праведность – как запачканная одежда. (46)

– «Да и все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы». (47)

– И на эти строки я тоже не обратил внимания.

– А ты желаешь жить благочестиво во Мне?

– Иногда такое желание возникает во мне.

– Но не всегда?

– Не тогда, когда болит, как сейчас.

– А что Моисей? «Лучше захотел страдать с народом Божиим, нежели иметь временное греховное наслаждение, и поношение Христово почёл большим для себя богатством, нежели египетские сокровища; ибо он взирал на воздаяние». (48)

– Хорошо, Господи. Но если серьёзно… Мы ведь говорим о Моисее.

– Не упрекай Меня в отсутствии серьёзности. Все испытания, посылаемые тебе, были в пределах человеческих возможностей. Ничего необычного. Ничего сверх твоих сил. Помнишь? «Но при искушении даст и облегчение, так, чтобы вы могли перенести». (49)

Я энергично протёр глаза.

– Режешь меня по частям, Смоллс.

Он смеётся в ответ.

– Вот ты уже начал цитировать реплики киногероев.

– Прости. Прозвучало не очень почтительно по отношению к Моисею. Но я всё равно ставлю его очень высоко! Ведь он беседовал с Тобой, что говорится, лицом к лицу.

Пауза.

– Что ты имеешь в виду?

– То и имею. Как ни верти, а наш разговор с Тобой происходит в моём сознании. Я не смотрю Тебе в глаза, не слышу Твой голос. За Тебя говорю я сам.

– А ты читай Моё Слово и увидишь Моё лицо. Услышишь Мой голос.

– Я учусь это делать.

– «Зло страждет ли кто из вас, пусть молится. Весел ли кто, пусть поёт псалмы». (50)

На сей раз я не выдержал и громко рассмеялся.

Перейти на страницу:

Все книги серии Я буду любить тебя вечно. Бестселлеры Чарльза Мартина

Похожие книги

Оптимистка (ЛП)
Оптимистка (ЛП)

Секреты. Они есть у каждого. Большие и маленькие. Иногда раскрытие секретов исцеляет, А иногда губит. Жизнь Кейт Седжвик никак нельзя назвать обычной. Она пережила тяжелые испытания и трагедию, но не смотря на это сохранила веселость и жизнерадостность. (Вот почему лучший друг Гас называет ее Оптимисткой). Кейт - волевая, забавная, умная и музыкально одаренная девушка. Она никогда не верила в любовь. Поэтому, когда Кейт покидает Сан Диего для учебы в колледже, в маленьком городке Грант в Миннесоте, меньше всего она ожидает влюбиться в Келлера Бэнкса. Их тянет друг к другу. Но у обоих есть причины сопротивляться этому. У обоих есть секреты. Иногда раскрытие секретов исцеляет, А иногда губит.

Ким Холден , КНИГОЗАВИСИМЫЕ Группа , Холден Ким

Современные любовные романы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Романы
Земля
Земля

Михаил Елизаров – автор романов "Библиотекарь" (премия "Русский Букер"), "Pasternak" и "Мультики" (шорт-лист премии "Национальный бестселлер"), сборников рассказов "Ногти" (шорт-лист премии Андрея Белого), "Мы вышли покурить на 17 лет" (приз читательского голосования премии "НОС").Новый роман Михаила Елизарова "Земля" – первое масштабное осмысление "русского танатоса"."Как такового похоронного сленга нет. Есть вульгарный прозекторский жаргон. Там поступившего мотоциклиста глумливо величают «космонавтом», упавшего с высоты – «десантником», «акробатом» или «икаром», утопленника – «водолазом», «ихтиандром», «муму», погибшего в ДТП – «кеглей». Возможно, на каком-то кладбище табличку-времянку на могилу обзовут «лопатой», венок – «кустом», а землекопа – «кротом». Этот роман – история Крота" (Михаил Елизаров).Содержит нецензурную браньВ формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Михаил Юрьевич Елизаров

Современная русская и зарубежная проза