В поисках короля

— Не стой столбом! — Рявкнул он на Хмеля. — Обдери с этой тряпки! Надо перевязать!

По мнению наемника, перевязывать там было уже нечего, поэтому он замешкался. Хольт выругался, отпустил Тринидад и сам подошел к Инре. Наемник заметил, как изменился его взгляд, но это длилось мгновение. Лорд сломал наконечники стрел и стащил с них тело. Орудуя ножом, ловко срезал рубашку и бросил Хмелю, наемник поспешил разодрать ее на узкие длинные полосы. Ткань была хорошая и еле поддавалась. Сам Хольт между тем повел себя странно. Во-первых, он тщательно обыскал труп, во-вторых, срезал все знаки с куртки Инры. В ответ на недоуменный взгляд только с досадой отмахнулся.

— Воздастся ему эта кровь… — Тихо сказала Рут.

Ее собственная кровь из горла уже не вырывалась, а текла темной струей на подбородок, заливая шею.

— Заткнись. — Хольт снял с Инры куртку и прикрыл варварку, глаза у него подозрительно ярко блестели. — За что нам уже ни воздалось…

— Может, на коня ее и повезем потихоньку? — Рискнул предложить Хмель.

— Не довезем. — Хольт мотнул головой.

— Она умрет?!

— Умрет. — Подтвердил Хольт. — Все умрут, и она умрет. Но если Скала поторопится, то не сегодня.

— А что он сделает?

— Колдуна привезет. — Хольт осторожно усадил Рут спиной и положил ее голову к себе на плечо, чтобы не захлебнулась кровью. — Знаешь, сколько она раз умирала? Варвары так просто не сдаются.

— И что будет? — Туповато переспросил Хмель, глядя, как у варварки даже под слоем крови стремительно синеют губы.

— Неравноценный обмен. — Лорд свирепо сжал зубы. — Жизнь за жизнь. Так бы уйму народу пришлось грохнуть, в войну это было легче. А теперь и одного колдунишки хватит.

— Это Моррек! — У Хмеля перехватило в груди. — Ты даже не представляешь, насколько он силен! Он великий могущественный колдун…

— А она, — Хольт мотнул головой в сторону леса, — самая сильная ведьма на свете, воплощение Троеликой. А с ней парень, который всю войну прошел, от начала до конца. А это… — он погладил Рут по голове — Рут Тринидад, вождь варваров. Мы дождемся.

Глава 70. Монеты и бусины

Внутри все пекло. Зато спина леденела. Еще бы — на алтаре лежать. Рут не стала сразу открывать глаза, привыкая к знакомым ощущениям. И так каждый раз, поневоле поверишь в собственное бессмертие. И плата, которой это бессмертие покупается, однажды покажется донельзя ничтожной. Однажды, но не сейчас. Тем более не сейчас! Когда есть король…

Рут все же попыталась застонать, но получилось только какое-то невнятное мычание. В горло тепло плеснуло изнутри, во рту остался вкус крови, но не больше. Зато рядом кто-то зашевелился. Тринидад обрадовалась и застонала еще, хотела героически, будто сдерживаясь, но получилось так тонко и жалобно, что она сама сперва испугалась, потом разозлилась. Голову приподняли, к губам поднесли край деревянной обкусанной кружки. Рут еще не устала изображать умирающего героя, поэтому замычала уже протестующе, но кто-то видно решил, что лучше знает, как нужно обращаться с героями. Стало легче, но все равно, можно было бы проявить больше уважение к умирающему. И к его желаниям.

Глаза все-таки пришлось открывать, потому что велели приказным тоном, и Рут не утерпела посмотреть на нахала. Посмотрела. Теперь стон вышел вдвойне громче и натуральней. Гаррет обиделся.

— Ой уйди! — Причитала Рут, повергая демона в шок. — Нахал! Мерзавец! Ой, сейчас умру, уже умираю! За год надоел, сил нет, и подохнуть спокойно не дает!

— Рут! — В комнату ворвалась растрепанная ведьма и замахала над сестрой руками.

В животе полегчало, и Рут угомонилась, зато зверски заныла спина.

— Ну ничего себе она как может! — Удивился Хмель. — А с виду зверь-баба!

— Если так начинает, — рыжая провела ладонью над лицом сестры, погружая ее в сон, — значит, совсем плохо все.

— Да ладно! — Не поверил Хмель. — Когда совсем плохо, она орет…

Ведьма уставилась на него не хуже Тринидад, и наемник невольно попятился, пока не пульнуло молнией.

— Когда плохо, она молчит и бесится. Когда похуже — да, орет. Когда еще хуже — молчит и ничего не делает. А когда вот так, — ведьма кивнула на лежащее неподвижно быстро срастающееся из кусочков тело, — то начинается… я такое всего шесть раз видела. Она же не соображает, что ее с самой Дороги выдернули.

— А что там было, с Морреком? — Боязливо прошептал Хмель.

Сказать, что он удивился, когда увидел распростертого перед Скалой колдуна, значило ничего не сказать. На бежавшей рядом и держащейся за стремя ведьме тоже не было ни царапины.

— А что? — Переспросила варварка.

— Ну… не страшно тебе было?

— Почему? — Девушка смешливо приподняла золотистые брови.

— Он же могучий колдун. — Смешался наемник. — Слава его гремит…

— Эйе! — Ведьма махнула рукой. — Так, мелкая блоха! Вся сила в амулетах. Страшная конечно, адская. Против неумех крестьянских он, конечно, сила. Но у нас тут…