В полдень на солнечной стороне

Электроминоискатели, вместо шомпольных щупов, позволяли быстрее, легче и на большей площади за меньшее время обезвреживать минные полосы. С помощью сложных звукометрических и радиометрических устройств стало возможным мгновенно засекать орудийные позиции противника.

На высокий уровень поднялась инженерная обеспеченность войск.

Вся армия стала на колеса. Маневренность обрела такую скорость, что целые соединения перемещались за день на такие расстояния, преодолеть которые раньше можно было лишь за многие сутки пути. Плотность огня достигла такой мощи, что после артиллерийского и авиационного наступления пехота передвигалась по развалинам, по горячей взрытой земле, усеянной осколками, так что казалось - люди идут по земле, покрытой металлической раскаленной щебенкой.

И всю эту совершенную технику давал тыл неимоверным трудом, равным воинскому подвигу.

Но тот самый оборонный завод, который в изобилии производил новейшую военную технику, переключившись на мирную, выпускал её нынче такой же, какой она была до войны. И они, бывшие фронтовики, участвуя в её производстве, зная по войне, как превосходство в технике решает исход боя, давали сейчас стране продукцию не лучшую, чем до войны.

Конечно, станки износились, квалифицированных рабочих не хватало, завод перестраивался на производство мирной продукции, и многим приходилось переучиваться, а другим вообще надо было ещё только овладевать рабочей профессией.

Когда люди работали, чтобы победить в войне, их самоотверженность и одержимость, пренебрежение своими горестями, бедами, трудностями не знали предела. И это было самой высокой и повелительной мерой отношения человека к человеку.

Сейчас же к трудовому подвигу должно было взывать иное, то, что могло также высоко поднять трудовое рвение людей. Но говорить о том, что это должно быть, бывшие фронтовики стеснялись. И конечно, Петухов тоже.

Мирная жизнь казалась ему прекрасной!

Прежде всего потому, что никто никого не убивает. Что касается быта - скажем, жилья, - то тем, кто жил столько времени в окопах, в землянках, общежитие и койка казались чертогом и шикарным ложем. Обмундирование не изношено, значит, ещё можно в нём походить. Семейным возвращение отца, сына, брата с фронта - высшее счастье, радость, перед которыми меркнут все жизненные лишения. Питание? Вещснабжение? Так всё по карточкам, пайки, почти как по армейской норме. Жить можно!

Поэтому бывшим фронтовикам было неловко говорить о послевоенной трудности жизни.

А то, что на заводе некоторые стали слабее работать, и уже не та дисциплина, относили к неумению гражданской администрации твёрдо, властно командовать. Но вместе с тем не поддерживали тех, кто по методу вчерашнего дня грозно отдавал приказы, щедр был на взыскания, скуп на похвалы, сообразуясь только с сегодняшним днем и не чувствуя, каким он должен быть, день завтрашний.

К сожалению, и секретарь обкома Камиль Нуралиев, хотя и любил говорить: «Партийная работа - это люди», вынужден был преимущественно заниматься всеми хозяйственными, промышленными делами в таком объёме, словно работал по совместительству содиректором множества предприятий и отвечал, как тогда водилось, наравне с директорами больше за их производственные планы, чем за жизнеустройство, настроение коллективов людей, выполняющих или не выполняющих эти планы.

Глухов высоко ценил партийную организацию своего завода за то, что она всегда выручала его, и он все больше беззастенчиво пользовался её силой, взваливая на неё значительную часть того бремени, которое должны нести хозяйственники, администраторы, отнимая у партийной организации время и силы от работы с людьми, прося, например, чтобы коммунисты взяли на себя заботу о хорошем освещении рабочих мест, но забывая то, что коммунисты должны освещать людям и все рабочее пространство страны, чтобы все всегда ясно чувствовали, понимали, как их работа сливается с деяниями народа, направленными на всеобщую цель, и что кроме для текущего есть ещё и день грядущий.

А между тем историческое самосознание народа-победителя, потребность его духа жаждали начертаний дня грядущего и точной меры исторической весомости дня текущего.

Трудности завода были понятны всем. Солдату, вернувшемуся с фронта, нужно было и в труде показать себя по прежней своей специальности, и семье дома жизнь наладить, то есть делать то, чем занималась сейчас вся страна.

Но некоторые администраторы неохотно расставались с упрощёнными способами управления военных лет, подобными армейским, целесообразными для военного времени и не отвечающими задачам послевоенного.

Получить приказ свыше и отдать приказ о его выполнении вовсе не означает, что только таким способом можно его выполнить.

Директор завода Алексей Сидорович Глухов, если так можно выразиться, метался сегодня между днем вчерашним и днем завтрашним.