В постели с миллиардером

– Роб, – чья-то рука коснулась его плеча и он, прежде, чем открыть глаза, сделал глубокий вдох, вбирая в себя незнакомый лёгкий аромат. Это наверняка были далеко не брендовые духи, но ощущать их было на удивление приятно. Он представил, как его воспитательница склонилась над ним сейчас – пряди светлых волос обрамляют лицо, раскосые глаза смотрят мягко, а грудь кокетливо выглядывает из декольте…

Действительность, надо сказать, весьма отличалась от того, что он успел себе вообразить. Причем настолько, что аж захотелось снова смежить веки и больше их не поднимать.

Вместо вьющихся локонов – простой пучок, глаза скрыты за линзами очков, а чтобы найти грудь там, где она, по идее, должна была находиться, надо было ещё крепко постараться.

Таня выпрямилась и Левицкий смог во всей красе разглядеть вязаное серое платье ниже колен, с глухим воротом, делавшее фигуру его невесты довольно бесформенной.

– Ты что, пойдешь в этом? – спросил он чуть охрипшим со сна голосом и принял сидячее положение.

– А что тебе не нравится? – спросила она. – Ты же хотел скромную воспитательницу.

И правда, хотел. И даже сам не понимал, почему вместо облегчения перед тем, что его температуре не грозят никакие плюсовые потрясения, испытывал нечто, похожее на разочарование. И это чертовски раздражало.

– Ну вы там скоро, голубки? – дверь приоткрылась и в образовавшемся проёме появилась знакомая рыжая голова. – Идти пора.

– Точно! Я же про прозвища забыл, – нахмурился Роберт и, оглядев свою невесту с головы до пят, предложил:

– Как тебе перспектива стать кошечкой? Или мышкой?

– Зачем? – изумилась она.

– Ну, мне казалось, у влюбленных так заведено.

– Да? А как тебе тогда перспектива побыть, скажем, слоненком?

– Расценивать это как интерес к моему… хоботу? – приподнял он бровь.

– Даже не надейся.

– Какая потеря, – хмыкнул Роберт.

– Ну вы идете или нет? – напомнила о своем присутствии Ершова и Левицкий наконец встал с дивана.

– Пять минут. Мне надо переодеться.

Когда они наконец вышли из спальни и дружной процессией, во главе которой шла Лена, направились вниз, Роберт вдруг заметил нечто такое, что заставило его в очередной раз удивлённо вздернуть брови.

– Мне кажется, или я уже где-то видел эти чулки? – спросил он шепотом, склонившись к самому уху своей невесты. – Этот рисунок в виде шнуровки, уходящей под юбку…

Она замешкалась всего лишь на секунду, после чего он получил чувствительный толчок в ребро.

– Ты куда вообще смотришь?! – возмутилась воспитательница и Левицкий расплылся в дразнящей усмешке:

– Все-таки ревнуешь?

– Вхожу в роль.

– Что ж, прекрасно. Кстати, мы с тобой сегодня весь вечер танцуем.

– А поесть-то можно будет? – поинтересовалась она насмешливо.

– Можно, – разрешил Роберт и, снова склонившись к ее уху, добавил:

– Главное, помни: что бы ты ни делала – сегодня ты только моя.

Хотя хотел бы он, честно говоря, посмотреть на того сумасшедшего, который пожелал бы увести его невесту в таком-то виде. Так что, в общем-то, ее наряд был только в плюс. Целее будут все.

Первая часть вечера прошла довольно спокойно. В большой зале был накрыт шведский стол, играли музыканты и сновали от группы к группе гости, которых было не так уж и много – должно быть, порядка сорока человек. Роберт физически ощущал, как всеобщее внимание приковано к их паре, и практически не снимал руки с талии своей невесты, старательно улыбаясь направо и налево, но не забывая при этом смотреть на «Танюшу» так, что только ленивый не шушукался, бросая в их сторону косые, а порой и завистливые взгляды.

И Левицкий уже даже было почти решил, что вечер пройдет неожиданно мирно, но беда, как всегда, пришла оттуда, откуда ее не ждали. А следовало бы.

Огромный торт, который вкатили в залу через час после начала ужина, имел высоту в половину человеческого роста и выглядел как настоящее произведение искусства. И был наверняка очень вкусным, но этого уже не узнал никто.

Кроме, впрочем, одного-единственного человека.

Наверно стоило бы заранее догадаться о том, что Ершова, оставленная Печенькой ради Анны, этого так просто не забудет, но Роберт был настолько занят тем, что раздевал глазами свою невесту – задача, между прочим, с учётом упаковки не самая простая – что как-то совершенно не подумал предупредить друга о том, что смена объекта для обаяния может быть весьма чревата.

Хотя предупреждать, в общем-то, нужно было и не его вовсе.

А впрочем, даже если бы знал заранее, что произойдет в тот момент, когда Ершова, Хохлова и торт встретятся на опасно близком расстоянии – Роберт ни за что бы не стал мешать такому представлению, которое развернулось в дальнейшем.

– Ох, простите, я нечаянно! – воскликнула рыжая, когда после ее толчка – Левицкий был готов поклясться, что не случайного – Анна полетела лицом аккурат в торт.

Но особенно прекрасен был ее вид в тот момент, когда она из этого торта вынырнула.