В простор планетный

И вот, чтобы правильно понять основную идею покорения планеты, надо усвоить сущность этой идеи. Мне кажется, правильнее всего определить эту сущность одним словом — комплекс. Мы берем энергию из недр планеты и этим способствуем успокоению Венеры. А в то же время — чем меньше будет извержений, тем меньше станет поступать в атмосферу углекислого газа.

Энергия нужна нам для всего. Для станций перемешивания атмосферы. Для электролиза и других способов добычи кислорода. Электролиз даст еще и водород для синтеза пищи. Энергия нужна и для разложения горных пород — получится сырье для одежды, построек и опять-таки для синтеза пищи.

А сколько надо энергии для добычи азота! Мы должны довести состав воздуха до земной нормы.

Перемешивание атмосферы сделает более равномерным распределение гроз. И для этого опять нужна энергия! И для того, чтобы развести хлореллу. А она — для фотосинтеза. А фотосинтез даст кислород, водород и уменьшит количество углекислоты. Меньше в атмосфере углекислоты — меньше тепла. И еще даст хлорелла белки, жиры, витамины.

Те процессы, что происходят в природе в миллионы и миллиарды лет, мы произведем за десятилетия и даже за годы! — с гордостью закончил Сергей.

Взволнованный вышел Жан из домика, где беседовал с Сергеем. Он остановился, чтобы собраться с мыслями.

Да, комплекс. Гигантский масштаб. Ну конечно, он знал, что и на Земле выполнены грандиозные работы. Но там они были начаты давно. Его поколение получило Землю в значительной мере готовой, удобной для обитания. Пищи, всяких бытовых благ вдосталь. Недра давно укрощены. Моря, атмосфера повинуются человеку. Трубопроводы и искусственные океанские и воздушные течения сгладили климатические различия. Джунгли, опасные звери — только в заповедниках. Великие работы еще продолжаются, о многом еще спорят. Но теперь уже трудно охватить мыслью весь комплекс тех работ.

Иное дело здесь, на Венере. Здесь все только начинается. План еще далеко не воплотился полностью в большие дела. И потому его легче окинуть умом, обращенным в будущее. А как он величествен! Ведь здесь надо сделать еще куда больше, чем было сделано на Земле. И намечено это сделать гораздо быстрее!

Все это, конечно, Жан понимал и до беседы с Сергеем. Но на каждом очередном деле он был так сосредоточен, что не мог сразу охватить мыслью все целиком. В штабе виднее целое, общее. Но в штабе, да и вообще на Венере, Сергей всего несколько дней. Значит, все эти мысли его волновали и крепко занимали еще на Земле, наверно, еще в то время, когда он считал себя убежденным противником Мерсье, чьи идеи уже подспудно созревали в нем. А теперь — каким Сергей стал энтузиастом освоения Венеры! И как полностью вошел в курс дела!

Жан огляделся.

Если не смотреть вверх — чудесно! Солнечный день, по-земному яркий.

Но вот он поднял голову.

Как далеко еще до завершения величественного плана! Низко плывут и плывут все те же тяжеловесные, гнетущие тучи!

Глава пятнадцатая.

НЕОЖИДАННОЕ ПРИГЛАШЕНИЕ

Вышла книга. Сначала она попала в руки немногим, привлеченным именем автора. Каждого из них она потрясла. Каждый сказал о ней другим. Вскоре она стала известна всему населению Земли. Никто не мог читать ее без глубокого волнения.

Закончив работу над рукописью, автор обратился в одно из издательств. Там удивились неожиданному посетителю. То, что Пьер Мерсье явился в качестве автора, никак не вязалось со всем, что произошло с ним в последнее время.

— Я написал книгу, — сказал Пьер необычным для него ровным, приглушенным тоном, — можно ее выпустить?

Ответ на этот вопрос мог быть только положительный: как бы ни был Мерсье виновен перед людьми — если такой человек хочет чем-то с ними поделиться, значит, это что-то важное.

Одну минуту, правда, заведующий издательством колебался: ведь Пьеру запрещена какая бы то ни была работа…

Да, но разговаривать-то ему не запрещено. Такой запрет даже и представить немыслимо. А говорить с одним или с миллионами сразу — все равно разговор.

Работник издательства вложил в аппарат, вмонтированный в стенную панель, принесенный Пьером сверток пленки.

Как и все предназначавшееся для печати, рукопись была написана при помощи машинки, которая, впрочем, ничуть не походила на старинные пишущие машинки: она не имела ни клавиш, ни рычагов и записывала текст под диктовку невидимыми импульсами. Но слово «рукопись» сохранилось с тех времен, когда писали от руки, как слово «перо» на многие десятилетия пережило применявшиеся некогда для письма гусиные перья.

Аппарат с неуловимой быстротой прочитывал на разматывающейся ленте импульсы и на другой пленке превращал их в буквы. Не прошло и получаса, как был воспроизведен весь текст, написанный по-французски.

Затем транспортер перенес готовую запись в печатно-переводную машину. За полчаса она изготовила двадцать пять миниатюрных книжечек, напечатанных обычным крошечным шрифтом, по одной на каждом из наиболее распространенных языков.