В путь-дорогу! Том II

— Будто бы! а я вѣдь, глядя на васъ, думалъ, что вы прямехонько изъ-подъ Севастополя!…

Вся кампанія расхохоталась, и громче другихъ Горшковъ, хотя Телепневъ и удерживалъ его сзади за рукавъ.

Инженеръ нимало не обидѣлся, а весьма дружественно ткнулъ Двужилина въ бокъ своимъ чубукомъ и проговорилъ:

— Нѣтъ ли у васъ, батенька, огоньку?…

— На защиту себя обрекаете, приставалъ къ нему Двужилинъ, — бастіоны будете укрѣплять?

— Буду укрѣплять, отвѣтилъ невозмутимѣйшимъ тономъ инженеръ, и помолчавъ, обратился къ обществу съ вопросомъ: а вѣдь, господа, адмиральскій часъ пробилъ…

— Еще бы!… подхватилъ Двужилинъ, изъ-за чего же и кровь проливать на бастіонѣ!

Бесѣда кончилась тѣмъ, что Двужилинъ спустился опять внизъ, въ буфетъ, съ защитникомъ Севастополя; а остальная братія разбрелась спать и переброситься въ картишки.

Поздно, часу во второмъ, когда пароходъ сталъ на якорь, Телепневъ сидѣлъ съ Абласовымъ на носу и прислушивался къ тишинѣ, охватившей большую, раскатистую рѣку.

— Я къ тебѣ заѣду погостить, проговорилъ Телепневъ.

— Заѣзжай, да только, гдѣ я тебя помѣщу; у меня вѣдь, братъ, фатеръ-то знаешь какой, отвѣтилъ, слегка зѣвая, Абласовъ.

— Ну вотъ еще! постоялый дворъ у васъ тамъ есть какой-нибудь?…

— Какъ не быть, есть и гостинница: „Константинополь“

съ клопами…

— Мнѣ вѣдь тоска будетъ въ городѣ… да какъ-то никуда не тянетъ… съѣздить бы можно хоть въ Москву… не хочется… Такъ у меня годъ прошелъ, что просто срамъ!…

— Ничего, наверстаешь…

— Чего наверстать, какъ вернешься въ сентябрѣ, такъ право, при всемъ желаніи, не за что будетъ взяться… этотъ факультетъ глупѣйшій.-., ничего на немъ путнаго не сдѣлаешь…

— Перемѣни…

— Да пожалуй, что такъ надо будетъ сдѣлать…

И оба задумались, какъ это часто бываетъ съ очень молодыми людьми: вдругъ налетѣло много мыслей, и трудно, и не хочется даже высказывать ихъ; а лучше вдыхать въ себя молча влажную и теплую ночь…

— Что вы, господа, тутъ забились? раздался вдругъ надъ ними сиплый голосъ Двужилина.

Они оба вздрогнули.

— Такъ, вотъ сидимъ, промолвилъ Абласовъ, оборачи ваясь.

— Эхъ вы, юноши! ковыряете у себя въ носу, а того не чуете, что здѣсь на пароходѣ такія пташки водятся, что нуну….

Двужилинъ былъ уже на второмъ взводѣ, и его бѣлый балахонъ развѣвался, какъ парусъ, на легкомъ ночномъ вѣтеркѣ.

— Какія такія пташки? лѣниво спросилъ Телепневъ

— А такія, батюшка, кочуютъ изъ странъ Хвалынскихъ въ обители Макарьевскія; второклассную каюту занимаютъ. Я ужь произвелъ рекогносцировку… малина!… просто можно султаномъ здѣсь наслаждаться. Идемъ ребята!

— Куда? отозвался нехотя Абласовъ.

— Да говорятъ тебѣ въ каюту, а то и на палубу можно вызвать… нѣж'ную сцену при лунномъ сіяніи изобразимъ!…

Онъ было потащилъ ихъ; но они уперлись, и пошли къ себѣ въ каюту. Обругавши ихъ сусликами, Двужилинъ заломилъ на бекрень свой неизмѣнный блинъ, и скрылся за дрова, стоявшія стѣной вдоль палубы. Тамъ захихикали жен-скія голоса, и вдругъ хриплый голосъ защитника Севастополя затянулъ:

Ты для меня душа и сила,

Ты для меня огонь святой..

Все остальное человѣчество уже спало на пароходѣ.

XXIX.

На другойдень вечеромъ, на закатѣ солнца, ^Рафаилъ'-'- полнымъ ходомъ катилъ вдоль нагорнаго берега, откуда смотрѣлся въ Волгу нарядный городъ Н. Круто сбѣгали внизъ по горѣ извилистыя стѣны кремля; а тамъ на высотѣ блисталъ крестъ георгіевской церкви, бѣлой и разукрашенной. византійскими завитушками…. Пестрой вереницей домовъ устилался нижній берегъ, скрывая за собой людную нижнебазарную улицу. Лѣсъ барочныхъ мачтъ стоялъ около Со-фроновской пристани, а подъ откосомъ набережной сплотились одна возлѣ другой пароходныя конторы съ разноцвѣтными, полосатыми флагами.

Пристань пароходства ^Меркурій¹¹

заставлена была двухтрубными пароходами, чрезъ которые пришлось путешествовать пассажирамъ, когда „Ра^аилг“ причалилъ.

Первый, попавшійся Телепневу человѣкъ, былъ Лапинъ. Телепневъ непосредственно очутился въ его объятіяхъ, и такъ ему обрадовался, что даже присѣлъ на какой-то тюкъ отъ душевнаг^^олненія. '

— Ну вотъ вы и прикатили, мой дорогой, говорилъ радостнымъ голосомъ добродушный опекунъ, а я во второй разъ путешествую сюда; вчера весь вечеръ прождалъ… Здравствуйте пріятели, здравствуйте студенты, раскланивался онъ съ Горшковымъ и Абласовымъ.

— Ну что, какъ у васъ? спрашивалъ машинально Телепневъ. ЧтоМироновна?

— Дожидается васъ, дружище, сюда все рвалась, да я ей приказалъ въ домѣ съ хлѣбомъ-съ солью встрѣчать барина.

— А бабушка?

— Здравствуетъ. Былъ недавно у ней, помирилась, все о царствіи божіемъ толкуетъ, въ благочестіе нынче ударилась.

— Боря, крикнулъ Горшковъ, взбѣгая по лѣсенкѣ на берегъ; прощай, до завтра!

— До завтра, отвѣтилъ ему Телепневъ;—да поѣдемъ лучше вмѣстѣ. Вы въ какомъ экипажѣ? обратился онъ къ Ѳедору Петровичу.

— Я въ коляскѣ, усядемся всѣ, зовите ихъ обоихъ… Господинъ Абласовъ! крикнулъ онъ, махнувши рукой Абласо-ву, который расплачивался съ матросомъ.

— Да вѣдь я въ другую сторону, откликался сверху Горшковъ; вамъ на Покровку, а мнѣ къ Варварѣ великомученицѣ.