В ритме времени. Кинематографический процесс сегодня

документальности, познавательности ему подсовывают доморощенную

1 Амидеи С. Элитарное искусство — нонсенс. — сИскусство

кино», 1976, Ко 1, с. 120.

9-1157

?41

многозначительность, иллюстративность или

приблизительно-поверхностное историческое повествование.

В последнее время многие режиссеры и сценаристы

серьезно размышляют о зрительском восприятии фильмов

и вообще о проблеме «кино и зритель». Появились

интересные статьи, осмысляющие эти процессы. Большая

дискуссия на эту тему прошла з 1981 году на страницах

«Литературной газеты».

Но в ходе дискуссии в статьях критиков и режиссеров

нередко прослеживались позиции, сзязывающие успех или

неуспех фильма лишь с его жанровой структурой.

Особенно решительно по вопросу о жанрах высказался

в ходе дискуссии в «Литературной газете» режиссер А. Мит-

та в своей статье «Гадкий утенок» станет лебедем»1. Автор

видит панацею зрительского успеха в квалифицированно

выполненной задаче в пределах четко выраженной, по его

терминологии, «жанровой сетки». «Идея о том, что

вдумчивый художник должен сообразно возможностям и

таланту,— пишет режиссер,— четко обозначать жанровые

границы фильма, достаточно нова». Ссылаясь на зарубежный

опыт, А. Митта развивает мнение о необходимости строгой

жанровой определенности: «Самые интересные мне

режиссеры работают сегодня в сфере кинематографа с ярко

выраженным жанровым климатом». И далее: «Настоящее

искусство сегодня развивается там, где дробятся и множатся

жанры, где кажущаяся вульгарность вчерашнего дня

сказочно превращается в явления искусства нынешнего».

А. Митта говорит, что сегодняшнюю публику не

заставишь идти в залы кинотеатров, «чтобы смотреть на самое

замечательное свое прошлое и настоящее, если оно не

станет увлекательным кинозрелищем». Что ж, это

утверждение можно принять, поспорив, может быть, об определении

«кинозрелища». Действительно, произведение искусства

призвано активно воздействовать на умы и сердца людей.

Но А. Митта, подводя итог своим построениям, риторически

заявляет: «Правильно спросить: грамотно или неграмотно

планировать фильм на социально-важную тему без учета

актуальности его жанра? Мы не спешим принять как

очевидность, что ритуалы жанра создают традиции

социального воспитания. А время не ждет. Создавать жанры —

значит развивать традиции и основы для активной, а

отнюдь не «потребительской» культуры народа».

Помимо возникающих весьма спорных вопросов

относительно терминологии — «актуальность жанра», «ритуа-

1 «Лит. газ.», 1981, 19 авг.

242

лы жанра» и проч.— хотелось бы спросить автора, что

значит «создавать жанры»? Не сводит ли режиссер всю

палитру средств художника и многосложную проблему

массовости искусства экрана к вопросу о жанрах?

Да, это, очевидно, так.

В статье есть ссылка на опыт парижского

еженедельника «Парископ», где все фильмы, идущие на экранах

французской столицы, строго распределены по жанрам.

Фильмы Куросавы там в «сетке» приключенческих лент, а

картины Феллини отнесены к графе драматических

комедий.

Вот, дескать, как все хорошо и ясно.

Оставим на совести парижского

журнальчика-программки, где недельный репертуар кинотеатров к театров

дается в одном ряду с репертуаром варьете, ресторанов,

«массажных» кабинетов, стриптизных шоу, такого рода

жанровую квалификацию.

Но уж совсем невозможно согласиться с таким

пассажем режисера: «Бергман — это жанр лаконичной среды...»

Или: «Феллини с его экзотической бутафорией, испове-

дальческим взглядом, почти балаганными

представлениями о своих потаенных комплексах и мыслях —это жанр.

Все его фильмы сделаны в «жанре Феллини».

В качестве сторонника «ритуалов жанра» назван и

Никита Михалков.

Но неужели образная или языковая система того или

иного художника — это «жанр»?

Проблема жанра — сложная проблема искусствознания

и литературоведения. Конечно, жанры в определенной

степени влияют на характер произведения. Но опыт

реалистического искусства со всей наглядностью показал, сколь

условно строгое деление по жанрам, и потому вряд ли

стоит сегодня возвращаться к жанровой квалификации Буало

и иных представителей классицизма или в понятие жанр

вкладывать совершенно иное содержание —

идейно-художественную сущность произведения.

Но вместе с тем совершенно ясно, что писатель,

деятель кино создают свое произведение для читателя, для

зрителя, стремясь донести до сознания людей мир своих

идей, мыслей, чувств. Понятно поэтому желание А. Митты

найти способ максимального приближения к зрителю, и в

своей творческой практике он делает это нередко весьма

успешно. Но сама система аргументации, поиски всеобщих

рецептов и панацей, более того, попытка создать некую

новую теоретическую платформу массовости, мягко

выражаясь, спорны.

9*

243

Конечно, такие жанры, как детектив, да и

мелодраматическое построение сюжетов привлекают зрительские

аудитории. Однако сводить успех фильма лишь к его жанру,

да еще понятому по логике автора этой полемической

статьи, было бы, на наш взгляд, преувеличением. Если уж

и не вспоминать классику, и прежде всего бессмертного

«Чапаева», который и не детектив и не мелодрама, то

достаточно вспомнить такие безусловно «кассовые»