В самое сердце

— Ты — дэв, — перебила я. Искоса взглянула на князя, он кивнул, а я упала на подушки. И плевать, что это неприлично — сил на соблюдение каких-то правил не осталось. Да и сомневаюсь, что Марк предъявит мне что-либо по этому поводу, все же его проступок явно хуже моего. Я, по крайней мере, пока еще человеком остаюсь.

— Частично. Полное перерождение, к счастью, невозможно, так что я способен менять ипостаси.

— Дэв, — прошептала я и закрыла глаза. Обидно стало до ужаса. За себя обидно, за свою жизнь. Почему у меня все не как у людей? Почему я не могу просто и спокойно прожить свою жизнь? Пусть по правилам пансиона, глупым и нелепым, но спокойно! Как замуж — так за князя и по принуждению. Как влюблюсь — так обязательно не в человека. По щеке скользнула слезинка, но я вытерла ее резким движением ладони.

— Оливия, — горько сказал Марк. — Я не хотел, чтобы ты узнала об этом вот так.

— Я предпочитала бы вообще об этом не знать! Почему ты так расхлябано поступил? А если бы зашел кто-то другой? Или все вокруг, кроме меня, знают, что ты не человек?

— Никто не знает, это… недавно произошло. Потому у меня и начались неконтролируемые вспышки агрессии, из-за которых паникует почти весь Гельсинорс. Пока сознание примиряется со второй моей ипостасью очень… тяжело держать чувства под контролем.

— Тогда почему ты хотя бы не запер дверь? — возмутилась я. — Во дворце отсутствуют замки? Или смотрите все, стесняться нечего?

Но Марк сказал нечто такое, отчего мои непролитые слезы мигом высохли.

— Но я закрывал дверь. На ней стоял магический запор, и никто не мог попасть в кабинет. Это было бы слишком опасно — вот так открыто менять ипостась.

Я даже села на кровати, поспешно вспоминая, пыталось ли меня хоть что-то остановить, когда открывала дверь.

— Ничего не было, — уверенно заявила я. Марк сел на кровать рядом со мной, но выглядел таким задумчивым, что я не стала возмущаться, хотя внутренне сжалась.

— Не может быть, — подумав, безапелляционно заявил князь. — Я четко помню, что запор был.

— И кто еще мог заглянуть в этот кабинет? — вопрос я задала в пустоту, не поворачивая голову к Марку.

— Хороший вопрос.

— Как минимум Николо — это он сказал, где тебя искать.

— Библиотекарь? Странно, он никогда не покидает своих комнат, ни разу не видел его прогуливающимся по коридору, но проверим. Оливия, это все равно ничего не меняет. У нас скоро свадьба, или, — я почувствовала, а не увидела, как князь усмехнулся, — ты уже готова отменить ее?

Меня словно водой холодной облили. Я понимала, что нет особого желания у Марка жениться на мне, но ведь все эти поцелуи… Мирана… неужели наши отношения не изменились? Ножом под легкое ворвались сомнения, подозрения, страхи, я молчала, пытаясь навести порядок в своих мыслях, а князь лег на кровать, закинул руки за голову и задумчиво сказал:

— Я вот думаю, чем таким тебя может шантажировать лорд Премстор, что ты, даже узнав, что жених не человек, не хочешь разорвать помолвку?

Я только открыла рот, чтобы ответить, но тут же прикрыла его — непонятно, где находимся, кто может подслушать, да и нет уверенности в искренности чувств князя. Что говорить?

Марк помолчал и, не дождавшись ответа, продолжил:

— Или ты хочешь сказать, что все дело в светлых чувствах ко мне?

Отвечать мне не пришлось. Дверь распахнулась, и в комнату ворвался Джоэль. Выглядел он странно и совсем не был похож на обычно уверенного премьер-министра Зарита — взъерошенный, растерянный и дергающийся. Шокированным взглядом он наградил сначала меня, затем Марка и выдохнул:

— Леди Ростби убита.

Глава 17

Марк Николас Рафт

Леди Ростби убили ножом в сердце. После удара она так и осталась сидеть в углу тюремной кровати, словно разглядывала входящих в камеру гостей. Разумеется, весь дворец в камеру никто впускать не собирался, после осмотра компаньонки Оливии лекарем и следователем тело унесли, а мы с Джоэлем остались. Я не хотел уходить — казалось, что именно атмосфера камеры, места, где произошло убийство, натолкнет меня на идею.

— Джоэль, кто нашел тело? — я чувствовал туман в голове и с трудом сдерживал ярость. Как только представлял реакцию императора на смерть подданной, виски простреливала боль. Ведь как — Радону на эту леди Ростби глубоко плевать, но погибла-то она в Гельсинорсе, прямо у меня под носом. Это же какой удобный повод явиться и навести здесь свои порядки. Да если еще появится возможность обвинить кого-то из приближенных ко мне… Головная боль стала совсем нестерпимой.

— Один из охранников. Принес вечерний чай, а леди Ростби уже… остыла.

— Вечерний чай? С каких пор пленникам чай приносят? Мы же и так леди Ростби кормили с моего стола.

— Личная инициатива охранников. Эта женщина настолько их измучила, что пошли на уступки.

— Измучила, и решили прирезать?

Джоэль тяжело вздохнул, понимая мое настроение и желание придраться хоть к чему-то.

— Все чисто, Марк, я проверил. Ничего они не знают и не видели.

— Убийца пролез сквозь прутья в окне?

— Что если он открыл портал?

— И у кого есть подобные артефакты?

— У императора.