В сетях обмана и любви

Самые блестящие, самые богатые, самые знатные дамы – наиболее опасные представительницы женской половины населения Лондона – слетятся сегодня, чтобы посмотреть на новоиспеченную жену Дьявола. И будут судить: достойна ли она того, чтобы войти в их круг, стать одной из них? Спина Мэг покрылась испариной. Наверняка они порвут ее на куски! Каждый ее промах, малейшие ошибки будут многократно возрастать при пересказах. Их будут обсуждать в великосветских салонах по всему Лондону. Она представила себе карикатуры в бульварных листках: тощая, как щепка, деревенская простушка, с которой сковал себя кандалами красавец герцог Темберлей, да еще по ошибке. Что ж, она спасла свою семью, но погубила себя.

Мэг стиснула зубы и сжала ладони, чувствуя холод обручального кольца на пальце. Она должна через все это пройти сегодня, раз намерена продолжать жить. Нельзя позволить себе сделать неверный шаг, а правила этикета очень сложны.

С чего же ей начать? С того, решила Мэг, что попросить кухарку приготовить побольше пирожных и печенья.

У Маргариты тоскливо сжалось сердце, когда она задумалась над выбором платья. В ее гардеробе было много разных туалетов: утренние и дневные платья, костюмы для прогулок и верховой езды, вечерние наряды. Даже платьев для чаепития было несколько. От новой герцогини Темберлей ожидают безупречного знания всех тонкостей последней моды, как и безукоризненных манер, даже если ее супруг не утруждает себя соблюдением общепринятых условностей.

А разговоры?.. Посыплются вопросы о свадьбе, о Темберлее, о ее родословной. Как, во имя всего святого, она должна на них отвечать?

Лакей отворил перед ней двери ее апартаментов, когда она приблизилась. Мэг вошла в свою гостиную и поспешила к окну – ей нужен был свежий воздух. Потянула тугую задвижку – та не поддавалась.

– Собираетесь выпрыгнуть?

Мэг резко повернулась и увидела Темберлея, сидящего в кресле перед камином, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди. Глаза его были холодны. У нее подогнулись колени.

– Я вас не заметила, – пробормотала она. «Он знает», – она прижала ладонь к горлу. – Я… – начала она, но объяснения замерли у нее на губах, когда он встал и молча направился к ней, бесшумно ступая по ковру с хищной грацией пантеры. Мэг непроизвольно отступила назад.

Герцог все еще был в костюме для верховой езды, не потрудившись переодеться. Сегодня он надел темно-синий сюртук и бриджи из буйволовой кожи. Высокие сапоги были покрыты пылью.

Мэг была рада уже тому, что в руке он не держал хлыста.

Еще шаг назад – она прижалась спиной к стене. Он остановился в паре футов, пристально рассматривая ее. Его глаза пылали яростью.

Маргарита заставила себя отодвинуться от стены и твердо встать на ноги.

– Я… – Она посмотрела ему в глаза. – Надеялась сегодня увидеть вас, ваша светлость. Мне необходимо поговорить с вами.

– Ах, я для вас опять «ваша светлость»? Больше не Николас? – Он окинул всю ее с головы до ног надменным взглядом. Мэг прижала кулаки к бокам, сдерживая порыв скрестить на груди руки. – Так зачем вы хотели меня видеть? Чтобы вновь пережить наслаждения прошлой ночи? Я и сам об этом подумываю.

Маргарита почувствовала, как жаркая кровь бросилась ей в лицо, и опустила глаза.

Он подошел так близко, что Мэг ощутила запах его шерстяного сюртука, запах его коня, запах его кожи, ставший теперь таким желанным. Николас наклонился к ней и легонько дунул в ухо. Она вздрогнула от неожиданности.

– Осталось только одно, что мне хотелось бы знать, – прошептал он.

Стальные нотки в его голосе вызвали легкую дрожь в ее теле. Она встретилась с ним взглядом:

– Да?..

– Когда я кончу и у меня возникнет потребность выкрикнуть чье-то имя, как, к дьяволу, мне следует вас называть?!

Побледнев от стыда, Мэг попыталась отвернуться, но он крепко сжал ее подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза.

– Я не могу называть вас Розой, потому что вы – не Роза. Я слышал, что Роза – милая, красивая, добрая, ласковая. А вот ее сестру называют рыжеволосой чертовкой. – Он окинул пренебрежительным взглядом аккуратную прическу Мэг. – Полагаю, это вы и есть.

Это оскорбление ожесточило Мэг, придало ей твердости. Она вырвалась и смело встретила его взгляд.

– Я – Маргарита, – ответила она.

Он рассмеялся, широко раскинул руки и запел:

О, Мэгги, моя милая киска!Как божественно сладки твои пышные сиськи!Во тьме ночи – восторг очарованья,Ну а при свете – разочарованье!

Маргарита покраснела до корней волос.

– В песне еще много куплетов. Не желаете ли услышать их все? Один круче другого.

Мэг отрицательно покачала головой, не в силах говорить.

– Тогда, может быть, вы окажете мне любезность сообщить, где моя настоящая суженая, чтобы мы могли покончить с этим фарсом.

Страшный гнев охватил Маргариту. Теперь он захотел Розу! После того как…

– Извините, вынуждена вас разочаровать, ваша светлость. Я – ваша жена.

Темберлей насмешливо хмыкнул: