В шаге от войны

С этим человеком у «старичка» были связаны самые тяжелые переживания, окончившиеся инфарктом. Дело было в те далекие годы, когда Барт руководил отделом гестапо по Гамбургскому порту. В Испании бушевала гражданская война между республиканским правительством и мятежниками генерала Франко. Германия поддерживала франкистов, в том числе оружием и боеприпасами, которые тайно переправлялись им. За очередной такой партией в Гамбург прибыла неприметная испанская шхуна «Санта Круз». Ее сразу же пришвартовали в режимной части порта и обеспечили внешней охраной в штатском. В Бискайском заливе посудину крепко потрепал шторм, и понадобилось дней десять на ремонт. Барт получил строгое указание принять все меры по обеспечению безопасности и сохранению в тайне операции. Но дюжину матросов, темпераментных испанцев, надо было развлекать. Дело осложнялось тем, что моряки не знали немецкого языка, как и никакого другого. Поэтому Барт выпросил в Берлине сотрудника, говорившего по-испански.

Все было прекрасно, пока Рудольф, так звали берлинца, водил испанцев по гамбургским кабакам. Но однажды он имел несчастье показать им Репербан, знаменитую улицу квартала красных фонарей. Вдоль нее тянулись стеклянные витрины, где восседали девушки, приятные во всех отношениях. Каждая из них имела на весьма немногочисленных предметах своей одежды этикетку со «сценическим псевдонимом» и ценой. Было очень удобно. Каждый прощелыга, шатавшийся по Репербану, мог выбрать даму в соответствии с размером своего кошелька.

Горячие испанцы прикипели сердцем к этому удивительному месту и требовали водить их только туда. Тем более что их воображение поразила Коломбина, «чудо-грудь», как ее назвали знатоки из-за небывалых размеров этого предмета. Однако Рудольф не испытывал интереса к подобным достопримечательностям и стал налегать на очень понравившуюся ему укропную водку с крепким местным пивом «Бекс». Пока испанцы развлекались у Коломбины, он отдыхал неподалеку в матросской забегаловке, где, заправившись водкой с пивом, вступал в небезопасные дискуссии с местными докерами, людьми грубыми и весьма далекими от философского самокопания. К тому же они не были склонны отвечать остроумно на презрительные выпады Рудольфа и переходили к прямому физическому реагированию.

В ходе одного такого диспута ему проломили голову. Виновных найти не удалось, а Рудольфа надолго уложили в больницу. Испанцы остались без опекуна. Барт сразу же кинулся звонить в Берлин своему куратору в центральном аппарате гестапо. Но реакция его обескуражила. Ему доходчиво разъяснили, что он не обеспечил необходимый уровень безопасности и должен сделать из случившегося серьезные выводы. Никого больше с испанским языком в Гамбург не пошлют, так как такие сотрудники направлены в Испанию. На вопрос о том, что же ему делать, куратор с сарказмом ответил: «Учите срочно испанский язык».

Поскольку на шхуне уже назревал бунт, Барт устремился в крупный магазин иностранной литературы, чтобы купить простенький разговорник и успокоить испанцев. Далее он планировал обратиться в местный университет и поискать там сотрудника с испанским языком. К его крайнему раздражению, угодливый продавец с сожалением сказал, что все разговорники закупил вермахт, но через неделю они ждут новое поступление. В дальнейшей беседе Барт сильно злоупотреблял грубыми немецкими ругательствами, но и это не помогло. Тут моложавый господин, с улыбкой прислушивавшийся к беседе, извинился за вторжение и предложил Барту собственный разговорник, который у него имелся дома. Обрадованный гестаповец разговорился с ним и выяснил, что зовут его Мигель Шпальке. Он по отцу испанец, а мать немка. Долгое время жил с родителями в Испании. Языком владеет как родным. По профессии моряк. Сейчас ищет работу на каком-нибудь судне, заходящем в Гамбургский порт.

«Это то, что мне нужно», – подумал Барт. В целом он не любил случайные знакомства, но сейчас было не до принципиальности.

Барт срочно проверил Мигеля по гестаповским учетам. Ничего негативного не обнаружилось. После этого он взял у моряка подписку о неразглашении и предложил временную работу с командой «Санта Круз». Получив согласие, гестаповец повез нового переводчика на судно. В душе он опасался, что в поисках работы Мигель мог приукрасить свои знания испанского языка. Однако после знакомства с капитаном тот так зачирикал с ним на «птичьем языке», что у Барта отлегло от сердца. Тем более что капитан вдруг радостно обнял Мигеля. Оказалось, что они ходили в одну церковь в Мадриде. Мигель быстро подружился с моряками, умело улаживал мелкие неприятности на Репербане и в портовых заведениях, пел вместе с матросами испанские песни и даже пару раз ночевал на судне, поскольку капитан не мог справиться с подвыпившими матросами. Особенно тесно он сошелся с капитаном, с которым нередко вспоминал годы, проведенные в Испании.