В старом Китае

Приезжаем в Хуаиньмяо. Храм окружен стеной, так что издали я принял его за город. В посаде храма почему-то масса меняльных лавок. Храм большой. Арки, ведущие в него, просто роскошные. Поставлены императором Цянь-луном. Массивные строения и общий размах храма напоминают план шаньдунского Таймяо (храм Восточного пика).

Снова в путь. Аллея не прерывается. Раза три переезжаем через солидные, хорошей работы, мосты. Орнамент некоторых решеток-перил вызывает восхищение. Искусство китайского столяра-решетчика, несомненно, высшее из всего, что было в этой области когда-либо и где-либо достигнуто. Орнамент простейшими линиями достигает здесь величайшего разнообразия.

Лесс исчез: ни ущелий, ни подъемов. Кругом поля, залитые водой. Бедному просу приходится плохо: уже чернеет. Крестьяне кое-где срезают его. Серпы у них плоские и прямые.

Горы закрыты мглой и только порой показывают свои темно-зеленые бока.

Любопытно видеть кривые телеграфные столбы с двумя нитями. Прямых деревьев здесь нет.

До Сианьфу остается еще двести ли. Расстояние немалое, если учесть, что ли

здесь велики, а дорога — жидкая грязь.

Останавливаемся в харчевне, переделанной из походного дворца сингуна. Вот тебе и недотрога-дворец! Итак, мы сегодня имеем честь ночевать под одной кровлей с императрицей. Стены дворца расписаны символическим орнаментом: летучие мыши в облаках, хризантемы, персики, бабочки. Все это — благопожелание долгой жизни пожилой женщине, живописная традиция даосского культа. Ворота и фасад выкрашены в ярко-красный цвет, двери красивые, с витиеватым рисунком. Внутри же — обычная грязь, по двору не пройти. Кстати, в такую слякоть китайцы носят веревочные сандалии, дешевые и удобные.

28 августа. Проезжаем бурливо несущиеся в изумрудно-зеленых берегах Ловэньхэ и Чишуй. Через них перекинуты каменные солидные мосты, порой очень хорошей работы. Китайские мастера — большие любители прочности.

Погода разъясняется. Наконец-то видим панораму Хуашаня. Пейзаж суровый, но я так люблю его широту и прихотливость, что не могу глаз оторвать. Горы Хуа уходят на юг. Опять начинается страна Великого лесса. Тот же пейзаж, с обрывами, очерченными сталактитовыми нарезами, те же пагоды-горы, что и прежде. Красиво!

По пути попадаются кирпичные заводы, т. е. попросту земляные печи. Делают кирпичи и черепицу.

Дорога становится безнадежной: телегам не выбраться из глубоких ям, заполненных водой. Возчики раздеваются и бредут по пояс в воде, таща за собой мулов.

Вот мы перед рекой Вэй. Она теперь полноводна и сильна, но совершенно безлюдна. Не заметил ни одной лодки. Заходящее солнце красиво вырисовывает берега и затоны реки. Небо в золотых клочках.

Подходим к Вэйнаньсяню. Город богат красивыми и, видимо, вновь выстроенными зданиями. Солидные стены, ворота, ямынь, какие-то военные учреждения, масса лавок с богатыми вывесками. Большие храмы. Особенно богат храм Гуань-ди, культ которого в Шэньси доминирует над всеми другими. На харчевнях и лавках мы всюду видим параллельные надписи, посвященные ему, причем он здесь выступает почти исключительно в роли бога денег и богатства. В одной лавке я видел изображение семьи Гуаня как истых буржуа, с многочисленным потомством на руках кормилиц, с кухней, снабженной всей утварью, со слугами, привратниками и т. д. Второго и шестнадцатого числа каждого месяца семьи торговцев возжигают курения перед подобными изображениями и молят бессребреника Гуаня о серебре и злате.

29 августа. Итак, уже три месяца мы в пути. Путешествие, несомненно, наилучший шанс для выработки научного мировоззрения. Когда я сейчас узнаю столько вещей, уже обдуманных ранее, — я постигаю суть счастливого сознания. Это — подготовительная работа. А когда мне представится возможность обобщить добытые результаты и бодрей рукой направить в окружающую меня жизнь потоки знания, то-то будет счастье! Шагая по обочине дороги, все фантазирую на тему о моей будущей общественной деятельности, когда я буду читать лекции по истории, литературе, религии Китая.

Проходим мимо синтая — станции для чиновников. Такие станции здесь встречаются весьма часто.

Снова горы. Это Лишань. Горы невысоки, видимо, образовались из лессовых складок. Здесь, оказывается, бьют горячие ключи. Прихотливый лабиринт павильонов, храмов и лестниц ведет нас к горячему источнику, заключенному в хорошо сделанный каменный бассейн. В нем моются больные, исцеляясь от своих недугов. На скале всюду благодарственные надписи вроде: «Попросишь, и тебе ответят» и т. п. Богатые фанзы построены специально для илийского цзянцзюня (генерала).

30 августа. Подъезжаем к самому длинному в Китае мосту — через Бахэ. Он каменный, но... на деревянных свайных настилах. Бахэ течет разбросанными среди мелей рукавами.

Кругом горы в золотистой дымке, впереди все та же сплошная зеленая аллея, что не покидает нас от Тунгуаня.