В степях Триданторы

– Кажется, это те самые правонарушители, которых нам поручено отвести в тюрьму. Мы, конечно, немного задержались, но на то у нас были причины; очень странно, что господин следователь вызвал вас. – Второй смышлёно и согласно кивнул, и оба поглядели на Ореха и Неореха. Те, в свою очередь, пожали плечами хмыкнули:

– Это ошибка, – сказал Орех. – Дело поручено нам.

– Очень странно, – повторил один из вновь прибывших, и, подумав, спросил:

– Может, поменяемся местами? Мы займёмся поручением, а вы отправитесь…ну, мало ли, куда-нибудь да отправитесь, как вам такое, а?

– Нет, – сказал Неорех. – Идите и объяснитесь с господином следователем. Все указания от него и от королевского пристава. Орех, – обернулся он к другу, – нам пора, наверное.

«Кажется, у них тут вообще порядка нет, – шепнула Тоня брату, оба они чуть не прыснули, когда внезапно на лестничную клетку поднялись ещё два конвоира и, явно озадаченные неожиданным скоплением людей, объявили о своём намерении сейчас же исполнить приказ начальства и отвести в положенное место преступников, а именно, двух сбежавших из округа лиц, учинивших, ко всему прочему, городскую потасовку и затуманивание улиц. Узнав, что такое приказание дано не только им, пришедшие были неприятно удивлены, о чём тут же и осведомили присутствующих, и все вшестером принялись доказывать друг другу своё исключительное право на выполнение поручения.

– Мы пришли за ними первыми, – говорил Орех,– и если у кого-то есть сомнения, то пусть идёт и разбирается с господином следователем и его адъютантом, а нам необходимо сейчас же покинуть это место.

– Нет, – говорили остальные четыре, – никуда никто не отправится, пока вопрос не будет решён.

– Да он и не будет решён, потому что и без того уже всё понятно.

– А нам как раз нет.

– Вот видите!..

Было понятно, что начавшаяся перепалка не скоро и завершится, к тому же где-то внизу послышались новые шаги, и Алик, вдруг сообразив что-то, быстро шепнул: «Тоня, уходим. Тихо, на счёт три. Раз, два… – Они проскользнули между крайними жандармами, – те, в пылу ссоры, ничего уже не замечали, – и побежали по ступенькам вниз. «Навстречу нам идут, – сказал Алик, – нужно будет спрятаться в тени, о, вот тут…»– Уголок около одной из запертых дверей был и впрямь тёмным, укромным, ребята замерли там, стараясь ни двигаться, ни дышать, но мимо никто не проходил.

– Может, нам послышалось всё, – предположила Тоня, – а даже, если и нет, то как мы проберёмся через проходную? Там ведь этот…задумчивый…

– Ничего, – отозвался Алик, – что-нибудь придумаем. Во-первых, можно притвориться, что нас отпустили.

– Э, не, смеёшься? Ты ж сам видел, скольких они за нами прислали. Думаешь, это спроста?

– Думаю, кто-то просто заинтересован в нашем побеге.

Тоня недоверчиво хмыкнула, в этот момент на лестничную клетку, где скрывались ребята, поднялся военный; видимо, это, как раз, он сперва громко и слышно стучал сапогами, потом перешёл на осторожный шаг, которым и прокрался сюда, чтобы заметить сбежавших, его слова «вот вы где» были хорошим тому подтверждением.

– Ну всё, – с каким-то даже мрачным злорадством заключила Тоня, и шагнула вслед за обречённо выступившим из укрытия братом. Но тут оба они увидели, что перед ними отнюдь не блюститель закона, а, скорее, даже наоборот. Знакомая жуткая улыбка из- под шляпы, тонкие полупрозрачные пальцы и плащ в тонкую складку; господин Кумар слегка поклонился и, ни слова не говоря, взял, как и давеча, Алика с Тоней за руки; ребята не противились, возможно, тут сказалось семилетнее проживание в округе, ложившееся отпечатком некоторой обречённой покорности на любой, пусть даже, и самый вольнолюбивый характер; возможно, причина была и не в том. Однако, ни Алик, ни Тоня, не выказали своих чувств ни словом, ни жестом, даже когда стены здания и вся его обстановка словно сгинули, подёрнувшись туманом, а таинственный спутник их обрёл осязаемые черты человека.

Они миновали дворик с воротами таким же беспрепятственным способом, как и здание жандармерии, прошли несколько улочек, свернули на площадь; людей там было уже немного, в основном, мастера, не обретшие учеников и от того устало-удручённые, рядом с ними – голодные, судя по заискивающим движениям, псы и бедняки. Но, вот, позади осталась и площадь; мощёная улочка, погружённая в орешник, мокрая от дождя, но не мрачная, вывела путников к бульвару, оттуда по спуску сошли они в Балку, кажется, в ту самую, где располагалась жандармерия, но с другой, более приветливой стороны, отсюда даже открывался вид на детинец вокруг древнейшей части города, с флажками и кусочком серого неба над ним.

Тоня и Алик с интересом оглядели словно потемневшие от дождя стены, вдохнули запах чего-то тяжёлого и сырого, будто земляной вал, и каждому вспомнилась далёкая степь, около которой и прошло не менее далёкое теперь детство… Господин Кумар тоже огляделся, затем выпустил руки ребят, словно ненароком, и снова обрёл облик дымчатый и непонятный, на что Тоня задумчиво заметила: