В суете прошлых дней

– Я любила наряжаться в мамины платья и туфли. И получала за это выволочку каждый раз. Мама терпеть не могла, когда я это делала. Говорила, что я расшатываю каблуки. Я ходила в туфлях по квартире, и у меня подворачивались ноги.

Павел внимательно меня слушал, потом погладил мои ноги под одеялом.

– Обещаю, что я куплю тебе самые красивые туфли, которые ты найдешь.

Я грустно улыбнулась. Отчего-то на душе стало тяжело.

– Паша, всё ведь закончится хорошо?

– Конечно, – уверенно кивнул он, но я почему-то ему не поверила. Что-то такое мелькнуло в его взгляде в этот момент, будто он понятия не имел, чем всё может закончиться. – Завтра приедет один человек… Я с ним встречусь, и всё закончится.

– Какой человек?

Он тянул с ответом.

– Старый знакомый. Не мой, деда… И всё встанет на свои места.

– А что они искали в моей квартире? К этому ведь твоя жена приложила руку? Заметь, я не сказала «лапу».

– Заметил. И думаю, что тебе не нужно влезать во всё это. Хочешь быть рядом со мной, будь, раз тебе так спокойно. Только не влезай, и, уже тем более, не пытайся помогать. Поверь, тебе совсем ни к чему лишние проблемы.

– Мне не нравится, когда ты так говоришь, – пожаловалась я. – Потому что мне не нравится чего-то не понимать.

– Думай о том, как подаришь этого зайца своей дочери. Сосредоточься на этом.

Его слова, его просьба, показались мне обидными. Возможно, Павел и говорил это из желания меня уберечь, но мне всё равно стало обидно. Но спорить я не стала. Сползла вниз по подушке, свернулась клубком под одеялом.

Зотов, по всей видимости, понял, что обидел меня. Потому что продолжал сидеть рядом и не уходил. Снова погладил меня через одеяло, после чего наклонился и прижался лбом к моему виску. Позвал:

– Юль.

Я глаза открыла, посмотрела на него, но ничего не сказала, просто смотрела и ждала продолжения. Он тоже на меня смотрел.

– Если честно, я рад, что ты здесь. – Он вдруг усмехнулся, несколько неуверенно. И добавил решительнее: – Если честно, я рад, что мы с тобой встретились. Ты особенная, ты знаешь?

– Знаю, – еле слышно проговорила я. – Мне это всю жизнь говорили.

– Нет. Всю жизнь тебе говорили, что ты не такая, как все. Что ты хуже. Думаешь, я не знаю? А, на самом деле, ты лучше. Лучше многих-многих людей, которых я знаю. Знаешь почему?

– Почему?

– Потому что ты честная и очень искренняя. И смелая. А ещё красивая. Это я говорю в последнюю очередь, потому что твоя красота…

– Что моя красота?

– Это как бы бонус. У тебя куча других достоинств. Я понял это только недавно.

Я перевернулась на спину, лежала и таращила на Павла глаза. Ничего не могла с собой поделать, но мои губы тронула довольная улыбка.

– Правда?

Он совершенно спокойно кивнул.

– Да.

Я продолжала улыбаться.

– Мне нравится то, что ты говоришь.

Зотов посмеялся.

– Не сомневаюсь. А теперь спи. – Он не стал меня целовать, зато подоткнул одеяло, как маленькой.

– А ты?

– А мне нужно отправить несколько писем. Спи, я выключу свет.

Он поднялся с кровати, выключил в комнате свет, а я лежала, в уютной теплоте, с плюшевым зайцем на груди, и почему-то никак не могла перестать улыбаться. А ведь ещё несколько минут назад была переполнена тревогой и страхом перед завтрашним днем. Всего несколькими словами Паша сумел меня успокоить. И взглянуть в завтрашний день с позитивом.

Господи, у меня в голове звучит марш Мендельсона. Точно-точно.

Срочно засыпай. Не дай Бог ещё ляпнуть что-нибудь не то, пребывая в феерично-мечтательном настроении. Тогда Паша решит, что я окончательно спятила от любви. И сам от меня сбежит.

На следующий день мы вернулись в Нижний Новгород. Не знаю, для чего было, вообще, уезжать в ночь и ночевать черте где. Можно было переночевать и в одной из гостиниц города, благо их в старинном городе, переполненном туристами, до черта. Но, видимо, Зотов, на самом деле, планировал увезти меня подальше и в этом «подальше» оставить. А, может, я неправильно оцениваю ситуацию, и Павел хотел быть уверенным, что нас никто не найдет. Эта мысль меня, признаться, совсем не порадовала.

– Куда мы едем? Где будем встречаться с твоим человеком? – спросила я.

Павел барабанил пальцами по рулю в такт музыки, еле слышной из динамиков. Радио наигрывало глупую, любовную лирику.

– Надеюсь, ты любишь теплоходы?

Теплоходы? Я осторожно кивнула.

– Я отношусь к ним весьма благосклонно.

Павел глянул на меня, усмехнулся.

– Прекрасно. Я рад. У тебя будет речная прогулка.