В тени богов. Императоры в мировой истории

Тем не менее борьба за престолонаследие сжигала ресурсы и временно ослабляла государство. Большинство падишахов правили десятилетиями, поэтому такая цена казалась приемлемой при смене поколений. Но после смерти Аурангзеба в 1707 году падишахи стали меняться очень часто. В 1719 году на троне побывали четыре правителя, двое из которых почти сразу умерли, а еще один был убит. На этом этапе цена междоусобных войн стала непомерной, тем более что параллельно в империи разразился кризис, вызванный чрезмерной территориальной экспансией.

К концу правления Акбара в руках Моголов оказалась вся Северная и значительная часть Центральной Индии. Дальнейшему расширению империи мешали серьезные географические препятствия. Невозможность дальнейшего продвижения на север стала очевидной при Шах-Джахане, который лелеял давнюю мечту своей династии – заветную даже для Акбара и Джахангира – отвоевать земли предков в Центральной Азии. Так, все могольские падишахи финансировали содержание гробницы Тимура в Самарканде. Попытка Шах-Джахана вернуть эти земли была очевидным и затратным продолжением политики на базе династической идентичности. Поскольку Моголы контролировали Афганистан, распространение их власти севернее Гиндукуша было не столь маловероятным, как если бы они попытались снарядить поход из Пенджаба. И все же они столкнулись с грандиозными логистическими трудностями. Армия не могла кормиться на территориях к северу от Гиндукуша и потому должна была оборонять пути снабжения, которые тянулись к Кабулу по высокогорным перевалам. Отчасти проблема заключалась в том, что армия, как и режим, которому она служила, уже пустила корни в Индии. Монгольских конных лучников, составлявших главную ударную силу в войске Бабура, почти не осталось, в связи с чем стало сложно отбиваться от набегов мобильной кавалерии враждебных кочевников. Могольским солдатам и полководцам (не говоря о шахзаде Мураде и Ауранг-зебе, которых Шах-Джахан назначил командовать операцией) эти походы казались не только изматывающими и угнетающими, но и бессмысленными. Регионы к северу от Гиндукуша были гораздо беднее, а осваивать их было сложнее, чем индийские территории. Военные операции на этих землях никак не могли окупиться²⁶

.

Двухлетний поход к северу от горы Гиндукуш в 1646–1647 годах стоил половины годового дохода империи, однако не нанес Моголам долгосрочного ущерба. Гораздо более затратными были кампании по покорению Южной и Центральной Индии (плоскогорья Декан), которые начались еще до восшествия Шах-Джахана на престол и не прекратились до самой смерти Аурангзеба. Кроме того, если финансовые затраты на военные операции были непомерны, то еще выше оказывалась их политическая цена. Стоит признать, что покорение Декана было гораздо более логичным, чем попытки выйти за Гиндукуш. Этот регион был богаче и доступнее. Почти все режимы, которые в какой-то момент контролировали Северную Индию, пытались продвинуться южнее. Отдельные районы Декана были зажиточны, а контроль над всем регионом открывал дорогу к узким, но богатым прибрежным равнинам и портам Юго-Восточной и Юго-Западной Индии. Тем не менее, пытаясь завоевать Декан, Моголы сталкивались со множеством препятствий.

В значительной мере они были связаны с географией, топографией и отдаленностью региона. Немалая его часть была покрыта горами и лесами. Западный Декан был в особенности горист и испещрен крепостями местного военного дворянства. Как и большинство императоров, Моголы предпочитали покорять государства и внедрять их элиты в собственную имперскую систему. В западной части Декана установился анархический порядок при рассредоточенной власти, и потому этот метод не работал. Вскоре военные операции в районе Декана свелись к войне, состоящей из череды налетов и осад. Возить осадные орудия по региону было медленно и сложно. Снаряженная для войны на равнинах, могольская армия плохо справлялась с внезапными атаками легкой кавалерии маратхов, бывшей ее главным противником. Не имея значимых геополитических соперников и целое столетие не принимая участия в серьезных битвах, могольская военная машина в любом случае растеряла большую часть своего преимущества. Военные кампании тянулись бесконечно, но приносили мало, и многие военачальники Аурангзеба были уже не столь энергичны и привержены общему делу, как раньше²⁷.