В тени богов. Императоры в мировой истории

Маньчжурская культура уважала родственные линии и систему наследования. Командование знаменем передавалось от отца к сыну. Представители маньчжурской элиты имели собственную иерархию знатных титулов. Как правило, эти титулы даровались лишь на определенное количество поколений. Во многих случаях род с каждым следующим поколением спускался на одну ступень иерархической лестницы, если обладатель титула не подтверждал свое право на него хорошей службой. Вне зависимости от титулов и формальных статусов представителям элиты было гораздо проще, чем рядовым маньчжурам, подступиться к императору и заручиться его покровительством. Это отчасти уравновешивалось открытой всем маньчжурским воинам, состоящим в знаменной армии, возможностью служить в полуторатысячной императорской гвардии, солдаты которой носили великолепную форму, пользовались почетом и имели огромное чувство локтя. Служба в гвардии позволяла попасть на глаза императору. Умным гвардейцам поручали важные дела, и иногда они строили блестящую карьеру в органах власти и при дворе. Хотя титулы и родословная давали статус и указывали на солидное богатство, цинская элита оставалась служилой аристократией, власть которой проистекала исключительно от монарха. В высших эшелонах цинского режима маньчжурские элиты также уравновешивались опытными китайскими чиновниками, которые заняли свое положение в бюрократической системе, успешно сдав государственные экзамены и верой и правдой служа империи¹⁵

.

Ядро маньчжурской элиты составляли представители династии Цин. В полигинных династиях императорская семья порой разрасталась в колоссальный клан, содержание которого чрезвычайно дорого обходилось государству. К 1615 году в царский род Мин входило значительно более 200 тысяч членов, на которых тратилось 143 процента совокупного дохода государства с земельного налога. Особенно сложно в Китае, как и везде, было управлять близкими родственниками императора мужского пола. В эпоху Мин младших братьев наследника в детстве отправляли в провинции, и они оставались там до конца своей жизни. За этими региональными княжескими дворами, лишенными политического влияния, внимательно наблюдали, и многие из них играли важную роль в качестве культурных центров и благотворителей. Цин, как правило, управляли своим кланом более эффективно, чем Мин. Даже по истечении 250 лет правления в Китае в роду Айсинь Гьоро было менее юо тысяч человек, на содержание которых тратилось гораздо меньше государственных средств. Цин-ские принцы получали прекрасное образование, изучая китайскую высокую культуру, и некоторые из них становились знаменитыми знатоками и покровителями искусства. Но братья императора не изгонялись из Пекина и играли заметную роль в придворных церемониях. Хотя в большинстве своем принцы посвящали свою жизнь культуре и искусству, дорога во власть не была для них полностью закрыта. В нескольких случаях братья и дядья, которым доверял император, играли важные политические роли, особенно в период нестабильности и кризиса. После 1723 года не случалось серьезных кризисов престолонаследия, и во всю эпоху Цин (в отличие от эпохи Мин) никто из принцев не устраивал мятеж и не захватывал престол, хотя в последние годы правления Канси его сыновья серьезно соперничали за право унаследовать власть, и это позволяет предположить, что такое вполне могло случиться¹⁶

.

Император Канси взошел на трон в возрасте семи лет в 1661 году и правил 61 год. Во многом благодаря его острому уму, политической сноровке и огромному трудолюбию династия Цин в эти годы трансформировалась из пришлой в оседлую, пустила глубокие корни в Китае и завоевала уважение и лояльность большинства китайской элиты. Такой исход не был гарантирован. В 1661 году, хотя последние очаги сопротивления Мин и были по большей части подавлены, центральный аппарат лишь номинально контролировал китайские территории к югу от реки Янцзы, где правили три китайских военных наместника (так называемые князья-данники), которые перешли на сторону Цин в годы покорения Китая. Чжурчжэни, предки маньчжуров, в 1120-х годах захватили Северный Китай, но так и не смогли распространить свою власть южнее Янцзы. Такая же судьба могла постигнуть и династию Цин. Величайший завоевательный режим в китайской истории, монгольский Юань, не продержался в Китае и века – и отчасти это объясняется тем, что ему не удалось привлечь китайскую элиту и легитимизировать свою власть в ее глазах. Император Канси любил историю и прекрасно разбирался в ней, а потому учился на ошибках монголов и чжурчжэней. Его успех имел огромную важность в долгосрочной перспективе. При нем под властью Китая оказались Тибет и Тайвань. При его сыне и внуке могущественная империя, созданная Канси, использовала свои ресурсы, чтобы проникнуть глубоко во Внутреннюю Азию и завоевать гигантскую территорию современного Синьцзяна. Империя Цин была почти в пять раз больше предшествовавшей ей империи Мин. Сегодняшняя огромная и мощная Китайская Народная Республика – наследница Цин, а не Мин.