В тени двух богов

В голове неотвязно крутятся образы Антиноя, Психеи, Венеры, чьи обнаженные скульптуры выставлены в вилле. Днем Марк гулял с императором мимо них, останавливался, рассматривал. Адриан молчал и ничего не комментировал, иногда внимательно поглядывая на юношу. Были там и бюсты Купидонов с Амурами – голых и пухлых мальчиков, весело гудящих в медные трубы, призывая бога Эроса; Приап с торчащим фаллосом, являющимся символом вечного плодородия и предотвращения несчастий.

Тем временем Марк чувствует, что Бенедикта прекратила трогать его между ног. Она явно не знает, что делать дальше, продолжать ли свои ласки или вместе с Феодотом покинуть опустошенного новыми ощущениями господина. Щель в стене вспыхивает ярким отсветом, исчезает, и девушка, словно получает неслышный приказ от Адриана, что можно покинуть комнату. Она зовет своего маленького спутника.

Гаснет свет, занавес падает, мимы уходят.

Марк, откинувшись, лежит на кровати, чувствуя, как горит жарким огнем его лицо и плавится тело в сладкой истоме. Он справился с собой. Так ему кажется. Он выдержал испытание, уготовленное Адрианом. Но правда ли это на самом деле, так ли считает цезарь? Марк не знает.

Запоздалое отличие

Еще до приезда в Тибур Адриан задумался о том, кого назначить консулами в новом году21. Он перебирал кандидатуры патрициев, размышлял, гладя, как его рослый молосский пес, бегал по залу, цокая по плитке длинными когтями. Свою любимую борзую Адриан оставил в Греции – у него было много собак в каждом поместье. Собаки ему нравились больше людей, ибо по сравнению с ними ничего не требовали кроме хозяйской любви.

Иногда он размышлял о том, как славно было бы, если вместо людей его окружали псы. Верные, неприхотливые, недорогие, большая экономия для бюджета страны.

Пса звали Гилакс, что по-гречески означало «лающий» – кличку Адриан позаимствовал у Вергилия, хотя и не очень жаловал этого эпичного поэта. Гилакса он брал с собой на охоту, в то время, когда другие предпочитали использовать молосскую породу лишь для охраны, как сторожевых псов. Впрочем, было удобно иметь охотника-сторожевика в одном лице.

С первым консулом император определился сразу. Тит Вибий Вар из почтенного сенаторского рода как нельзя лучше справился с управлением Киликией, куда цезарь назначил его наместником несколько лет назад. Теперь он пригодится в Риме. Хорошие чиновники всегда были в цене, при любых императорах.

Затруднения вызвала вторая кандидатура. Кого из сенаторов выбрать? Кому поручить важный пост? Адриана в выборе ничего не сдерживало, можно было остановиться на любом. Вспоминался случай, когда его предшественник-сумасброд Калигула ввел в здание Сената коня, желая унизить почтенных и знатных старцев. Но это не его путь, не путь Адриана.

С Сенатом он предпочитает сотрудничать, а не ссориться. И хотя подозревает внутри патрициев скрытую оппозицию, недовольство, давно возникшее, в то время, когда он уничтожил участников заговора в самом начале своего принципата, все равно лучше худая ссора, чем добрая война.

После долгих раздумий он остановился на девяностолетнем Луцие Юлие Сервиане.

Тот, хотя и в глубоком возрасте, был человеком подвижным, обладал светлым умом и хорошей памятью. К тому же у него имелся огромный опыт: он назначался консулом уже в третий раз, был при Домициане, при Нерве, а теперь вот стал при нем, Адриане. Помимо возраста Сервиан обладал и не менее солидной внешностью. Огромная лысая голова с большим лбом свидетельствовала об уме владельца, а широкие, развитые челюсти говорили о твердости характера.

Сервиан вступил в должность в январе, и летом император подумал, что сделал правильно, назначив старца на это место. С таким тяжеловесным, надежным человеком, ревнителем устоев, но вместе с тем, обладающим шатким здоровьем, нечего было опасаться за власть. Кроме того, Сервиан был родственником – еще император Траян выдал за него старшую сестру Адриана Паулину. Почти двадцатилетняя разница в возрасте между супругами никого не смутила, хотя молодому жениху исполнилось тогда пятьдесят.

Он принял Сервиана.

– Приветствую тебя, дорогой мой Луций!

Адриан широко и радушно раскинул руки и обнял старого консула.

– Слава богам, цезарь! Ты выглядишь хорошо. Мне говорили о твоих болезнях, но я не особо верил. Я все время вспоминаю ту охоту, где ты одним ударом копья сразил льва, бегущего прямо на нас.

Император на мгновение нахмурился – его придворный медик Гермоген слишком много болтал, – но все же сумел сохранить на лице приветливое выражение.

– У меня бывают недомогания, Сервиан. Они быстро проходят благодаря богам, и, конечно, Асклепию22. Болезни обходят меня стороной. И все же, мне скоро шестьдесят, звезды советуют выбрать наследника. У нас с Сабиной детей нет, пора остановить свой выбор на достойном муже, который с честью продолжит править империей.