В тени экватора

– Откуда? – поинтересовался переводчик у балайки. – Вы что, их сами шьете?

– Зачем? Вымениваем у лонгов. Они нам дают за мясо все, что попросим. А что ты думаешь, раз пигмеи без одежды ходят, то не умываются никогда?

– Ничего плохого я про пигмеев и не думал, – спокойно пояснил Михаил.

– Ми-ша, вот, пожалуйста, твой ужин! – с поклоном подала еду Хама.

– А здесь медовая вода! – вторила ей Тала, протягивая выпуклый сосуд из уже знакомого ему коричневого материала.

– Спасибо, и вы присаживайтесь со мной! – поблагодарил Кремнев, включая фонарик.

– У нас так не принято, – возразили девушки. – Сначала мужчины едят, а после женщины. Что останется, подбирают.

– Так у нас все по-новому будет! Сели быстро рядом и давайте есть!

Пигмейкам два раза повторять не пришлось, не успел Михаил прожевать и первый кусок, как деревянное блюдо уже наполовину опустело. Пока жены пережевывали пищу и их рты были заняты, переводчик воспользовался наступившей тишиной и включил в слуховом проходе ауофон. Надо же совмещать полезное с приятным, пока едят, выучит десяток новых балайских слов.

Ужин прошел в относительно предрасполагающей атмосфере и тишине. После приема пищи девушки прибрались в хижине. Тала выскочила на улицу и протерла об мокрую траву деревянное блюдо и глиняные кружки. Тут переводчик удосужился рассмотреть, из чего же сделан сосуд для воды. Оказалось, из гигантской тыквы. Здесь, в Африке, это самый распространенный способ хранить жидкость. Из тыквы выскребают все «внутренности», оставляя одни стенки, затем особым способом сушат, и все, сосуд готов.

Третью ночь в поселке балайцев Кремнев вспоминал после с особой теплотой, в тот раз он стал настоящим мужем сразу для двух влюбившихся в него пигмеек.

Утром Михаил первый раз за все это время проспал. Открыл глаза, «Командирские» часы, подаренные инопланетянами, показывали девять часов утра. Ай-ай-ай! Опоздал с подъемом на целых два часа! Как можно от кого-то чего-то требовать, когда сам расхлябан? Распустился, товарищ лейтенант! Аккуратно, чтоб не разбудить девушек, переводчик выбрался из малинника. Странно, а что так необычно в доме? Он прислушался. Точно, жены-то не храпят, мирно посапывают, пуская во сне пузыри, но не храпят. Вот в чем секрет! Не хочешь, чтоб они храпели, то надобно… Ясно!

Зарядка, обтирание мокрым полотенцем, обход деревни. Все по плану. Так, снова все дрыхнут без задних ног. Три дня, как не ходили на охоту. Если так дело и дальше пойдет, то балайцы и вовсе обленятся и станут покрываться жиром. Михаил прихватил автомат и зашел в дом к Шкобе.

В доме у нового знакомого обстановка ничем не отличалась от остальных пигмейских жилищ. На застеленном свежей травой полу вповалку спали люди. Дети отдельно, взрослые отдельно. Причем и мужчины и женщины спали вместе, на первый взгляд как попало, едва прикрывшись какими-то шкурами и тряпьем. В дальнем углу стояла примитивная кухонная утварь, на стенах висело оружие. Михаил не стал вдаваться в подробности, кто с кем спит, а, отыскав глазами Шкобу, пощекотал того за пятку.

– Ха-ха-ха! – захихикал пигмей и открыл глаза. – Кто здесь?

– Шкоба, это Ми-ша, выйди на улицу, дело есть!

– Что случилось? – выполз из дома заспанный пигмей.

– Пошли на охоту. Тут неподалеку озеро есть, Мгвене, там должны сейчас бородавочники находиться.

– А ты откуда знаешь?

– Знаю! Давай подбери человек двадцать крепких парней, возьмите ножи, лук и копья и живо двигайте за мной!

Охота прошла на редкость благополучно. Через пять часов уставшие, но веселые охотники внесли в поселок деревянные волокуши с десятью тушами освежеванных бородавочников. Радости маленьких людей не было предела! Не жизнь наступила, а сплошной праздник! Каждый день свежее мясо! И как этот белый брат узнал, где кабаны прячутся?

На все вопросы Михаил посмеивался и ссылался на Дженги. Пигмеи безоговорочно повиновались лейтенанту. Его авторитет взлетел на недосягаемую высоту. Эти маленькие люди, оказалось, вовсе не умели сердиться. Словно дети в песочнице, они ругались между собой, иногда даже отвешивали друг другу тумаки, но через час весело хохотали и обнимались самым любезным образом. На них невозможно было сердиться. Удивительно, как в такой среде мог появиться предатель Баха? Или в семье не без урода?

В разгар разделки свинины к руководившему процессом Михаилу с видом побитой собаки подошел его недоброжелатель Авал.

– Товарищ Миша, – не поднимая головы, пробормотал карлик, – я хочу извиниться перед тобой.

– За что? Про историю с ножом забудь, тогда я сам просил тебя опробовать силу стального клинка.

– Нет, про то мы давно забыли. Я про другое.

– А что еще? – насупился переводчик, отмечая, как потихоньку вокруг стали собираться люди. Балайцы отличались чрезмерным любопытством, которое даже и не пытались скрывать от Кремнева.

– Я усомнился, что тебя послал наш бог Дженги.

– Вот как? Я же тебе продемонстрировал свою силу!

– Это ничего не значило. Черти, что живут в болоте и озерах, тоже неуязвимы. Их нельзя убить ни копьем, ни ножом, ничем!

– И что заставило тебя усомниться?

– То, что ты способен летать!