В тишине твоих шагов

жизни, то только своей шкурой.

— Ксень!

Когда я вошла, девочка лежала на диване в гостиной не-

подвижно, скрестив руки на груди.

—  Ксень, — повторила я неуверенно.

Она не шелохнулась.

Я не могла видеть ее лица, только лишь вытянутые вдоль

дивана ноги. Они были расслаблены и свободно болтались

на спинке. Локти, плечи, голова — всё было статичным

и недвижимым. Преодолев в один прыжок расстояние до

дивана, я сильно схватила ее за грудки.

— Аааа! — закричала племянница, вскочив. — С ума

сошла? Так пугаешь!

Я была не в силах успокоить свое сердцебиение:

—  Прости! Но почему ты не отзывалась?!

Девочка пальцем указала на тоненький провод, спускав-

шийся от левого уха и уходящий в телефон. Правый нау-

шник выпал от той тряски, что я ей устроила, и болтался на

уровне талии.

— Всё ясно, — сказала я, усаживаясь рядом. Дыхание

никак не хотело приходить в норму. Слишком многое про-

183

изошло за последние двое суток. Неудивительно, что я схо-

жу с ума.

— Саш, что-то случилось? — обеспокоенно сказала

Ксюша, натягивая капюшон и укладываясь обратно.

—  Всё хорошо, просто я немного взвинченна. — Моё вни-

мание привлек толстый блокнот, который был со мной поза-

вчера в квартире у Пилькевича. Он лежал на полке поверх книг

слева, хотя я точно помнила, что оставляла его справа. Я всег-

да так делала. — Ксюша, ты брала вон тот блокнот с полки?

— Который?

—  Тот, что лежит поверх книг.

—  Ты про ту черную книгу?

— Да.

— Нет, я не брала твой блокнот, похожий на книгу, —

сказала девочка и всунула обратно наушник.

—  Хорошо, — выдавила я и погладила её руку. — Лежи

здесь, слушай музыку.

Она кивнула. Я догадалась, что она не расслышала ни

слова. Её нога задвигалась в такт музыке. Громкость была

настроена на максимум. Наклонившись к ее лицу, можно

было даже различить слова песен.

Подбежав к полке, я схватила блокнот и поспешно про-

листала. На одной из страниц были заметки с именами

Пилькевича и Усика. Я делала их в квартире покойного,

когда прикинулась журналисткой.

Черт, и как я не догадалась, что теперь, после смерти

толстяка, эти заметки могут мне только навредить. Никто

не должен знать, что я была у него в день убийства. Иначе

не оберешься проблем. Но почему блокнот лежал не там,

где я его оставила? Или мне показалось?

Сунув книжицу на прежнее место, я поспешила к двери

осмотреть замок.

Ничего необычного. Никаких царапин на замочной

скважине. Всё выглядит как всегда.

Заперев замок на два оборота, я начала медленно пере-

мещаться по квартире в поисках чего-то необычного. Как

водится, если человек привыкает складывать вещи в опреде-

ленные места особым образом, ему ничего не стоит заме-

тить разницу. Открывая по очереди дверцы всех шкафов, я,

обливаясь потом, изучала каждую мелочь.

184

Одежда и белье лежали ровными стопочками на своих

местах. Посуда, косметика, забытые продукты в холодиль-

нике — всё оставалось нетронутым. Даже запах, витающий

в воздухе, сохранился таким же, как до моего ухода, разве

что снизилась концентрация гари на квадратный кубометр.

Я проверила почти всё. Оставался лишь один шкаф. Отки-

нув на себя среднюю дверцу старого секретера, я достала свои

сокровища. Различные документы, забытые и никому не нуж-

ные дипломы, корочки, аттестаты, паспорта на технику лежа-

ли в большой коробке из-под обуви аккуратной кипой. Уго-

лочек к уголочку. Не помню, чтобы я складывала их с таким

усердием, но утверждать, что это была не я, тоже не могла.

Хмыкнув сама себе, я прикрыла коробку крышкой, села

и набрала номер Донских.

—  Да, — сухо ответил он после нескольких гудков.

—  Привет, это я. — Мне было приятно слышать его го-

лос, даже такой серьезный и сдержанный. — Как де...

— Что-то случилось? Саша, у тебя что-то срочное? —

довольно бесцеремонно прервал он меня.

—  Сереж, ты занят? Я могу перезвонить позже. — Мне

стало неловко, что отвлекаю его.

Возможно, Донских сейчас занят с подружкой или отды-

хает в компании друзей. Я сама предложила обозначить

между нами дистанцию, а теперь звоню, не имея конкрет-

ного повода или темы для разговора.

— Да, меня вызвали на работу. Тут кое-что произо-

шло. — Он перешел почти на шепот. — Соседа Яковлевой

обнаружили мертвым.

—  Г... где? — выдавила я, чувствуя, как слабеют ноги.

—  На своей кухне,  — ответил он.

Было слышно, как на заднем плане рядом с ним перего-

вариваются люди.

—  Его убили?

—  Еще не понятно. — Его тон стал совсем холодным. —

Мне нужно здесь со всем разобраться.

—  Конечно, — согласилась я.

В трубке зашуршало на пару секунд. Потом стало тише,

чем прежде, словно он отошел в другую комнату.

— Или ты собиралась встретиться со мной? — вдруг

услышала я его возбужденный голос.

185

—  Нет, — я с трудом улыбнулась, — думала, мы всё с то-

бой обсудили. Насчет нас.

—  Мне всё равно пока некогда.

—  Работай, не отвлекаю. — Мне захотелось поскорее за-

кончить разговор.

—  Я уже говорил, что не собираюсь сдаваться? — выдо-

хнул он.

Я на секунду потеряла дар речи. Слышать такое было бы

приятно любой девушке. Особенно той, за внимание кото-

рой никогда прежде не боролись мужчины.

— Кажется, да, — пробормотала я, усмехнувшись. —

Буду ждать новостей. До завтра.