В тишине твоих шагов

В трубке послышался сдержанный смешок. Нажав отбой, я поспешно сунула телефон в сумку.

Дверь открыла мать Маши Яковлевой. Хмуро оглядев с головы до ног, она пропустила нас в квартиру. По тому, как неуверенно она стояла на ногах, я сделала вывод, что женщина прилично надралась в обед.

— Ищите, что хотите, — буркнула она, еле-еле разлепив ссохшиеся губы.

— Спасибо, — ответил Донских и прошел по коридору прямо в обуви.

Я оставила свою в прихожей и поспешила за ним.

— Всё равно вы ничего не делаете, чтобы посадить эту чурку, — растягивая слова, бросила женщина, усаживаясь на табурет в кухне.

Зазвенела посуда.

Донских решил проигнорировать ее замечание. Я сделала пару шагов и уставилась на то место, где было найдено тело её дочери.

— Хэх, — крякнула женщина, опустошив рюмку.

— Что ты хотела здесь найти? — вполголоса поинтересовался Сергей, загородив проход в спальню погибшей.

— Мне нужно осмотреться, чтобы понять, — выдохнула я.

— Ты теперь эту с собой таскаешь? — с кухни донеслось противное чавканье.

Видимо, женщина имела в виду меня.

— Подойди, — шепнул он мне, вновь игнорируя грубую реплику хозяйки. — Боишься меня, что ли?

На его лице заиграла самодовольная ухмылка. Нас разделяла всего пара метров.

— Перестань со мной заигрывать, — сказала я, присев на корточки возле комода. — Это не сработает. К тому же мы с тобой не созданы друг для друга.

— Повторяй это чаще, — рассмеялся он.

— Она лежала здесь? — спросила я, разглядывая пол.

— Здесь, — ответил Сергей, описывая рукой в воздухе очертания тела. — Можешь не трудиться, здесь всё исследовано до каждого сантиметра.

— Да ну!

— Я вообще не имею права тебя сюда приводить.

— А как же вновь открывшиеся факты? — не боясь запачкать рубашку, я прилегла грудью на пол и заглянула под комод.

Добротный шкаф советского образца был глубоким и массивным. Посветив под него телефоном, я не заметила ничего, кроме пыли, и всё же решилась проверить. Закатав рукава рубашки, я просунула руку почти до плеча и пошарила под ним.

— Не лезла бы ты, Беляева, в это дело, — донеслось сверху. — Такие занятия не для женщин.

— Это уж мне решать, — прокряхтела я.

— Мне бы очень не хотелось, чтобы ты получила пулю в свою хорошенькую головку. В этой истории не все так просто.

— Это точно, — сдувая с носа пыль, отозвалась я, — вчера вот Усик ошивался возле моего дома. Мы так и не поняли, куда он делся.

— То, что ты говоришь, очень серьезно. Ты хоть сама это понимаешь? — Его голос звучал встревоженно. — Ты должна была позвонить мне! Я держал этого Усика у себя в кабинете всего час, как меня срочно вызвали к полковнику Гиеву, и тот лично мне приказал не трогать эту шкуру.

— Это еще почему?

— У него родственники в администрации города: брат Усика женат на руководителе департамента культуры. В общем, эти крючконосые держат две фирмы, которые обслуживают все тендеры по реставрации объектов культурного наследия в нашем городе. Огромные деньжищи! Серьезные люди, которые отмывают свои деньги таким путем, не дадут нам и близко подойти, чтобы случайно не всплыли подробности их темных делишек. Так что ты зря играешь с огнем, детка.

— Мне не страшно. Даже Инессу, свою начальницу, больше боялась, чем этого мачо в красных тапках. — Я покачала головой. — А вот ты как можешь знать про преступления и сидеть сложа руки?

— Всё не могу понять, ты дура или прикидываешься? — зло прошептал Донских, опускаясь на колени рядом со мной. — Будь ты моей, отшлепал бы и посадил под замок!

— Я в состоянии постоять за себя, поверь. Мне не нужны воспитатели.

На кухне раздалось привычное «хэх». Мы даже не обернулись. Донских, скрипя зубами от злости, беззвучно выругался.

Обшарив каждый угол и извалявшись в грязи, я так ничего и не нашла. Уперев плечом комод, я попыталась достать пальцами почти до плинтуса.

— Твой Тимофеев не в состоянии тебя защитить в случае чего, — не унимался он, — его бы самого кто защитил! На кого ты надеешься?

— Что это у нас тут? — спросила я, осторожно достав руку и садясь прямо на пол.

— Что это? — спросил Сергей, разглядывая предмет, который я подцепила ногтями.

— Невидимка, — довольно ответила я.

— И что?

— А то, что эта вещь выпала из косметички.

— Удивляюсь, что ты радуешься какой-то заколке, — нахмурился Донских, приподнимаясь с колен. — В вашем бабском разгильдяйстве удивляюсь, как мы не нашли тут фен, расческу и тампоны. Это квартира женщины, здесь может валяться что угодно.

— Сеня сказал, что у нее в ногах были раскиданы косметические принадлежности, — напомнила я, поправляя волосы. — Если их не было при обнаружении, значит, их кто-то собрал. Логично?

— Ну, — неохотно отозвался Сергей.

— Логично, — ответила на свой вопрос я. — А зачем собирать вещи, принадлежащие убитой?

— Зачем? — усмехнулся он.

— А ты не повторяй за мной, как попугай, а делай выводы. Кто тут мент, я или ты?

— Кто? — напрягся Донских, сдвинув брови.

— Не важно. — Я встала, аккуратно положив невидимку на листочек бумаги, и направилась в комнату убитой. — Важно то, что эти вещи не принадлежали Маше.