В тишине твоих шагов

Да, я, пожалуй, ненавижу себя за то, что позволила моей внутренней Таньке вырваться наружу, когда Донских стал оказывать мне знаки внимания. Мне был приятен проявленный ко мне интерес, и на секунду показалось, что я могу, подобно мужчине, получить желаемое и просто идти дальше. Взамен извлекла хороший жизненный урок. Не стоит лезть в такие игры, не обладая достаточным цинизмом и хладнокровием, иначе, уходя, обязательно оставишь с этим человеком частичку себя.

Не можешь встать с чужой постели и жить дальше, не ложись в неё.

Как часто мы соглашаемся на что-то обычное, типовое, полагающееся каждому, не дождавшись, пока придет твоё, настоящее. И оно постепенно становится привычным, таким, от чего уже и отказаться страшно. Мы боимся думать о переменах, проживая свои несчастливые жизни, в нелюбимых городах, с чужими по духу людьми. И всё только чтобы избежать пресловутого одиночества. Не слишком ли большая цена за иллюзию нормальной жизни?

— А что ты? — почти крикнула в трубку Катя.

— А что я? — Пришлось отойти на двадцать метров, чтобы Донских не услышал. — Ненавижу их обоих.

— А Тимофеева за что? — удивилась подруга.

— А заодно! Мне сейчас хочется назначить виноватых, иначе голова взорвется. Не могу же я одна тянуть эту лямку!

— Почему ты всё не объяснила ему?

— Как?! — прошептала я. — В голове столько слов! А он даже не смотрел на меня, не хотел слышать. И я кожей почувствовала, что ему противна.

— Ну, хорошо хоть они не подрались, — весело заключила Катерина.

— Моя ошибка в чем: во всех наших разговорах я упоминала Донских как следователя по делу и ни разу не обмолвилась, что мы, в общем-то, с ним на «ты» разговариваем.

Обеспокоенно оглядываясь на курящего в сторонке Сергея, я почти проковыряла дыру в газоне носком своих кожаных тапочек. Он стоял и пристально смотрел на меня. Я опустила глаза. Хорошо, хоть по губам не читает.

— Ага, и не только разговариваете! — возмутилась подруга.

— Вот именно, — с сожалением произнесла я. — И двадцать минут назад я опять с ним флиртовала.

— Зачем? — Катя перешла на шепот, видимо, к ней в магазин зашли посетители. — Если не хочешь всё усугубить, то давай ему уже от ворот поворот!

— Не знаю, так гадко на душе. — Я бросила на Донских осторожный взгляд. — Смотрю на него, и само флиртуется. Может, это нервное?

— Любой девушке польстит внимание такого мужчины. — В трубке что-то зашуршало. — Ухаживай он за мной, я бы, наверное, беспрестанно хихикала, как дурочка.

— Я бы и рада его не замечать, — вздохнула я, спрыгивая с бортика, — но именно сейчас он мне нужен для дела.

— А что Тимофеев?

— Написала ему сообщение, что всё сказанное — недоразумение, попросила о встрече.

— Я бы на его месте не отвечала тебе, — Катин голос дрогнул.

— Знаю, — с горечью согласилась я.

— Просто реши, что он значит для тебя. Будешь ли ты мучиться, отпустив его? Или твои чувства остынут?

— Небо упадет на землю, — прошептала я, прижимая телефон к щеке.

— Скажи ему это.

— Не знаю…

Меня охватило смущение. Предполагать, что в моей душе за такое короткое время могут вдруг вспыхнуть чувства к мужчине? Признаться в этом ему? Почти за гранью здравого смысла. Вряд ли он разделит мои чувства. Наверняка я всё себе опять придумала, и нужно гнать эти мысли. Донских затянулся сигаретой, выпустил дым и указал мне пальцем на часы.

— Или всё же дай время остыть, — продолжила Катя, — заодно и узнаешь, что вас связывает. Ниточка, которая оборвется тихо и незаметно, или что-то прочное.

— Всё, что я знаю на данный момент, — это то, что не могу перестать о нем думать. — Нервно потоптавшись, я встала обратно на бортик. Мимо проехала машина. — Когда я думаю о нем, забываю своё имя. Весь мир и даже воздух вокруг кажутся мне другими, когда он рядом. Удивительное, щемящее душу чувство… мать его!

Катя засмеялась. А я злилась сама на себя.

— Вам некогда было остановиться и поговорить о своих чувствах, расставить точки над «i». — В трубке послышался шум. Катя начала свой ежедневный ритуал по перестановке книг с полки на полку. — Поговорите, поделитесь переживаниями. Роман у вас экстремальный, всё на бегу, ты в переживаниях, да и он немногословный. Надо с вами что-то делать.

— Я пока даже не знаю, на какой хромой кобыле к нему подъехать после произошедшего. И стоит ли.

— Знаешь, — она на секунду задумалась и затем продолжила, — переспи с ним и поймешь, показалось тебе или нет.

— Эка тебя понесло с поэзии на эротику! — рассмеялась я.

— Вот видишь, ты уже повеселела.

— Я только одного не понимаю, — мне пришлось поспешить к подъезду. — Ты почему еще не в больнице у постели моего брата?

— Я? — Катин голос звучал удивленно. — А кто я ему? Всего лишь соседка.

— Ну, конечно!

— Я еще морально не готова увидеть его.

— Но ты ведь переживала, каждый день навещала его, ждала, когда он откроет глаза. Так чего же ты сидишь?

— Он ведь не знает, что я дежурила в больнице, — усмехнулась подруга. — И пусть дальше не знает.

— И этот человек еще дает мне советы! Позорище! — Я забежала вслед за Донских в подъезд. — Всё, мне пора. Пока, трусиха!