В царствование императора Николая Павловича. Том первый (СИ)

— Знаю я все, что вы уже сделали и еще сделаете, Николай Павлович, — ответил Шумилин, — я помню, что к концу вашего царствования сократилось численности крепостных крестьян с 57–58 % в 1817 году, до 35–45 % в 1858 году. Именно при вас прекратилась раздача государственных крестьян помещикам. Знаем мы и облегчения и льготы, которые получили при вашем правлении помещичьи крестьяне. Вас сын, император Александр II, завершит вашу работу, в 1861 году отменив крепостное право. Правда, при этом он заложит такую мину под фундамент государства, что… Впрочем, об этом лучше поговорить отдельно.

А вот насчет армии российской — это особый разговор. Я знаю, что она для вас, Николай Павлович, любимое детище. Только, к сожалению, армия наша оказалась не готова к войне с европейскими державами. Знаю, что продолжение нашего разговора, касаемое армии, будет для вас очень неприятно. Может быть, отложим его?

— Нет уж, Александр Павлович, — сказал Николай, криво усмехнувшись, — замахнулись — бейте. К тому же, лекарство большей частью бывает горькое на вкус. Придется его принять, даже если оно будет малоприятным. Итак, я слушаю вас…

Война — дело серьезное…

Шумилин посмотрел на Николая с жалостью. Все‑таки неприятно лишать человека веры в то, чему он посвятил всю свою жизнь. Но иначе нельзя — трудно будет потом что‑либо изменить в той реальности, и снова все может повториться: Восточный кризис, Крымская война, поражения при Альме и Евпатории, а потом — смерть от пневмонии на железной походной койке…

— Николай Павлович, — осторожно начал Александр, — я знаю, что армия для вас — все. Вы никогда не жалели денег на ее оснащение и содержание. Но тратились ли они с толком?

— У вас есть сомнения в этом? — встрепенулся Николай, — я готов выслушать их.

— Есть, и немалые. Причем, для начала я процитирую записки некоторых ваших современников, не называя, впрочем, их фамилий. Это не суть важно.

Вот, мнение человека, который позднее станет военный министром в правительстве вашего сына, и неплохим, кстати, министром: "…Даже в деле военном, которым император занимался с таким страстным увлечением, преобладала та же забота о порядке, о дисциплине, гонялись не за существенным благоустройством войска, не за приспособлением его к боевому назначению, а за внешней только стройностью, за блестящим видом на парадах, педантичным соблюдением бесчисленных мелочных формальностей, притупляющих человеческий рассудок и убивающих истинный воинский дух"…

— Александр Павлович! — возмущенно воскликнул Николай, — неужели вы считаете, что армия любой страны мира может существовать без дисциплины, умения держать строй и соблюдать общепринятые воинские ритуалы?

— Нет, я так не считаю, — ответил Шумилин, — без дисциплины армия — это стадо баранов. Да и строевая подготовка нужна, спору нет. Но все должно быть в меру. Солдат предназначен не для парада, а для войны. Он должен учиться не тянуть носок на плацу, а убивать своего противника в бою, причем, делать это он должен лучше, чем этот самый противник — иначе убьют его. И учить солдата надо, прежде всего, стрелять, причем, быстро и метко, передвигаться и маскироваться на местности, ну, и уметь думать. Как говорил великий Суворов: "Каждый воин должен понимать свой маневр…" А ведь сейчас как случается — порой не каждый генерал может разобраться в том, что происходит на поле боя.

— Все это так, но разве мы не учимся всему тому, о чем вы сейчас сказали, — возмутился Николай, — к тому же те, о которых вы уничижительно говорите, заслуженные командиры, отличившиеся во многих сражениях!

— Генералы должны не саблей рубить и штыком колоть, — заметил Шумилин, — а управлять войсками на поле боя. Тут одной личной храбрости мало. Нужно еще и умение думать, причем, думать быстро и не шаблонно. А у некоторых военачальников часто отсутствует умение принимать верные и своевременные решения на поле боя.

Я уже не говорю о том, что многие люди, носящие шитые золотом эполеты, считают военную службу чем‑то вроде синекуры. То есть, используют свое служебное положение в личных целях. Вам привести наиболее вопиющие примеры казнокрадства в военном министерстве?

— Не надо, — буркнул недовольно Николай, — здесь я с вами спорить не стану. Но только таких жуликов и взяточников из армии удаляют, лишая их чинов. Ну, а насчет умения думать… Я полагаю, что для военного важнее умение повиноваться, и исполнять приказы вышестоящего начальника.

— Вот — вот, — ответил Шумилин, — в ожидании приказа этого самого вышестоящего начальника и были проиграны сражения в Крыму. Например, во время Инкерманского сражения, когда русские войска успешно атаковали англичан, срочно понадобились резервы для того, чтобы развить успех. Но генерал Данненберг со своим 12–тысячным резервом не тронулся с места, так же как и генерал Горчаков, простоявший с 22–тясячным отрядом полутора верстах от поля боя. И наши войска потерпели поражение, так и не сумев деблокировать Севастополь.