В тумане тысячелетия

Слишком девственно ещё было сердце молодого варяга. Ему непонятен был совсем этот взрыв страсти; жгучие ласки красавицы стали ему отвратительны... А она всё ещё трепетала в страстной истоме, совсем не замечая того, что её обаяние не действует более, и молодой богатырь не то с презрением, не то с ненавистью смотрит на неё.

А рог Фритьофа звучал всё ближе.

— Что с тобой, мой возлюбленный? — шептала графиня. — Отчего я замечаю в лице твоём такую перемену?

— Ты слышишь? Слышишь этот рог? Там они — мои братья! — прокричал Святогор, забывая даже, что он всё ещё во власти этой женщины. — Пусти меня к ним.

— Это что же! Волк заслышал вой своей стаи? Нет, не думай... Чем я однажды завладела, то останется моим навеки. Неблагодарный! Неужели моя любовь не заставляет тебя забыть прошлое? Ты останешься здесь!

— Нет, нет! Пусть я погибну — но погибну вместе со своими.

Святогор резким, сильным движением высвободился из цепких рук сирены и что было силы толкнул её. Толчок был так силён, что она не удержалась на ногах.

— Ах ты так! Эй, стража! Ко мне!..

Но никто не откликнулся на её призыв. Издали доносились заунывный набат и шум разгоравшегося боя. В один миг Святогор очутился у стены с развешанным оружием. Он сорвал первый попавшийся под руку меч.

Теперь он был вооружён и решил подороже продать свою жизнь.

Не обращая более внимания на графиню, одним прыжком очутился он у двери. Но красавица успела оправиться и кинулась ему наперерез.

— Нет, тебе не удастся выйти отсюда живым! — задыхаясь от гнева, говорила она. — Ты умрёшь!..

С проворством дикой кошки бросилась она на Святогора. В руках у неё сверкнул обнажённый кинжал. Молодой варяг вовремя заметил её движение и успел перехватить вооружённую кинжалом руку. Завязалась неравная борьба. Святогор обезумел совсем. Не помня себя от бешенства, он со всего размаха ударил мечом ту, которую незадолго до того держал в объятиях. Удар был силён. Жиневра, не крикнув, рухнула на пол, заливая всё вокруг себя кровью.

Молодой варяг между тем был уже за дверями. Кругом опять царила тишина. Очевидно, вся стража поспешила на городские стены защищать город от нового нападения свирепых врагов. Там только Святогор несколько опомнился и огляделся. Куда идти? Грозила новая опасность. Он не знал, как выйти во двор. В это мгновение чьи-то лёгкие шаги привлекли его внимание. Кто-то торопливо поднимался по лестнице. Святогор притаился за выступом стены. В просторную палату вбежал тот паж, который ввёл его в комнату графини. Мальчик был перепуган до последней степени. Лицо его было бледно, руки тряслись. Он, очевидно, спешил к госпоже с печальной вестью. Но едва паж вбежал в комнату, как Святогор схватил его за руку.

— Ты должен отвести меня к моим друзьям! — сказал он. — Веди, если хочешь остаться в живых!

Паж в ужасе взирал на варяга.

— Скорее веди меня! — вскричал Святогор, поднимая над головой своего пленника тяжёлый окровавленный меч. — Госпожа твоя умерла. Веди меня в подземелье!..

Перепуганный мальчик повёл молодого варяга. Тот же горел лишь одной мыслью — как бы поскорее соединиться с товарищами. Всё пережитое перед тем было забыто. Сердце Святогора усиленно билось.

Они благополучно достигли дворика. Никто из воинов не встретился им.

— Вот тут! — паж указал на окованную железом дверь. — Теперь отпустите меня!

— Нет, ты пойдёшь со мной! — варяг сжал ему руку до боли. — Ты должен помочь мне освободить моих друзей.

— Но что будет потом со мной, несчастным? Смерть ждёт меня!

— Так или иначе, ты умрёшь! Веди же, не медли!

— За этой дверью! Пустите! — рванулся мальчик, но варяг взял его на руки и понёс вперёд.

Поднять железный затвор было для него делом одного мгновения. Громко стал звать он на родном языке Олофа. Крики радости были ему ответом... Норманны почувствовали близость свободы. И через миг они уже выбежали во дворик замка.

— Мы слышали рог Фритьофа! — воскликнул Дир.

— Так поспешим же к нему! — ответил Святогор, не слушая Олофа и Аскольда, благодаривших его. — Поговорим после!

Он быстро втолкнул пажа в подземелье и снова защёлкнул затвор.

— Теперь нам нечего опасаться этого мальчишки.

Олоф с наслаждением вдыхал свежий воздух.

Он едва держался на ногах. Нежданная свобода как будто опьянила его.

— Мужайся, брат! — заметил ему Святогор. — Соберись с силами. Они нам будут нужны... Идёмте, идёмте! Оружие добудем по дороге.

Двор замка казался вымершим. Совершенно легко выбрались четверо витязей на улицы городка. А там царило смятение. Никто из жителей не ожидал столь скорого вторичного нападения норманнов. С криками отчаяния суетились женщины, перепуганные звоном оружия. Там и сям слышался плач детей. Беглецы остались в этой суматохе совершенно незамеченными. Они скрылись в одной из тёмных улиц, направляясь на шум битвы — к стенам.