В заповедной глуши

— Валентин, — вдруг сказала Ядвига Яковлевна. — Послушай. Ты собираешься тут просто отдохнуть и уехать?

— Н… нет, — Валька ощутил скользкий ледок и подобрался. — Нет, я буду жить у дяди. Мы будем.

— Мне неудобно просить, но… — женщина смерила мальчишку взглядом. — Может быть, ты сыграл бы на первое сентября в концерте? Очень тяжело самой вести мероприятие и самой же играть. Это ещё нескоро, я понимаю, но всё же…

— Конечно, — даже не думая, кивнул Валька. — И ещё… — он спохватился. — Я вообще-то… не только за Витькой. Михал Святослвич сказал, что у вас в школе есть изостудия. Я бы хотел купить у вас картон для работ и краски. Настоящие, если можно. В смысле, профессиональные. Акварель, гуашь… Пастельные карандаши, мне всё сгодится.

— Ты рисуешь? — поинтересовалась Ядвига Яковлевна. Валька наклонил голову. — Ну хорошо. Пойдём посмотрим, что можно для тебя подобрать…

…Гирловка в самом деле была большим селом, пополам рассечённым хорошей дорогой — впрочем, почти без движения. Да и на самих улицах было практически пусто. Откуда-то доносился шум машин, неким образом ассоциировавшийся у Вальки с сельхозработами.

В рюкзаке у него оказалось всё, необходимое для рисования. Здешняя изостудия была сплавом архинесовременнейшего помещения с отличным обеспечением. Деньги за всё это Ядвига Яковлевна взять отказалась, и сейчас Валька шагал по улице, размышляя, хорошо это или плохо, пока его взгляд не упал на украшавшую вход в непритязательное здание под соломенной крышей:

ЧЕМ БОГАТЫ!

Кафе, сообразил Валька. Замер. Постоял. И свернул в расшатанную дверь, подпёртую в открытом состоянии гранитным булыжником.

Внутри царили покой и тишина, прохлада и полумрак. Было безлюдно. На белёной печке сидела кошка. Пахло какими-то травами. Сбитые из досок столы сияли чистотой. А на стенах висели примечательные рисунки, выполненные в стиле плаката 30-х годов — Валька тут же обратил на них внимание и подошёл ближе, заинтересовавшись большим заголовком, венчавшим целую серию.

БЕЛОРУССКОЕ

НАЦИОНАЛЬНОЕ

БОЕВОЕ

ИСКУССТВО

"БИМБЕР-ДО-И-ПОСЛЕ"

Ниже — наподобие комикса — шли иллюстрации, обрамлённые народным орнаментом.

— вислоусый мужик с суровым лицом стоит в окружении множества "врагов" — их вражеская сущность является неким немецко-американско-еврейским сплавом внешних признаков.

— крупно — полные уверенностью в своей правоте глаза белоруса.

— крупно — рука с зажатым в ней полным графином.

— крупно — другая рука со стопкой "хрущевских" стаканов.

— неразборчивый вихрь движений, вовлёкший в себя всех персонажей.

— все стоят с наполненными всклянь стаканами.

— крупно — полные уверенностью в своей правоте глаза белоруса.

— крупно — широко открытый рот и льющаяся в него струя.

— стоящий в боевой стойке — с пустыми графином и стаканом — белорус, кругом лежат в жалких позах кучами и поодиночке враги с недопитыми стаканами в руках.