В заповедной глуши

— Они не мои, — отрезал Витька. И тут же поправился: — Ну и мои? Ты знаешь, там очень хорошие ребята.

— Я уже убедился, — Валька потянулся.

— Необычные только, — задумчиво сказал Витька, садясь удобнее. — Я сперва от их разговоров дурел, честно. Сельхоз, колхоз, надой, удой…

— Представляю…

— Не смейся, я серьёзно.

— Я и не смеюсь. Запишись в пионеры.

— Смеёшься всё-таки… Они своих-то не всех принимают. Я вот думаю — если бы там, у нас, можно было бы наших бесиков так организовать — вот это была бы сила!

— Давай пока всё-таки поспим, — предложил Валька. — Завтра понедельник, Михал Святославич нас по графику подкинет — ты не забыл?

— Хотел бы — не могу, — сообщил Витька, возвращаясь на свою кровать.

5.

Размашисто трусивший впереди Белок остановился и сел. Михал Святославич пробормотал:

— Так. Одинец.

Держа карабины на отпущенных ремнях поперёк груди, мальчишки шагали по обе стороны и чуть позади своего воспитателя. Валька буквально наслаждался такими походами — они были ему привычны и напоминали лагерь де ла Роша. У Витьки опыт лесной жизни был минимальным, но и ему это отчётливо нравилось. Михал Святославич показывал своим подопечным лесные следы, знакомил с тем, как живёт Пуща и её обитатели, что нужно делать, чтобы не пришлось пускать в ход оружие без крайней необходимости, как обойтись без продуктов. И искренне радовался, когда мальчишки делали успехи. Правда, внешне это выражалось лишь в том, что он шевелил левой бровью и чуть суживал глаза — но мальчишки уже научились понимать этот знак.

— Кто такой Одинец? — не понял Витька. Валька объяснил, осматриваясь:

— Волк-одиночка.

— Да, только в данном случае это ещё и имя собственное, — сказал Михал Святославич, приближаясь к Белку. — Есть тут такой. Легендарная личность. Старики утверждают, что ему полвека, а то и больше.

— Волки столько не живут, — сказал Валька. Михал Святославич кивнул:

— Точно. Но вот поди ж ты…

— Что, от него много вреда? — деловито спросил Витька, в голове которого уже плотно улеглись рассказы Альки о животноводстве как основе благосостояния колхоза. Михал Святославич покачал головой, становясь на колено и оглаживая загривок Белка:

— Совсем никакого. Он скотину не трогает… Я его ради интереса раз пять выследить пытался. Чёрта с два.

— А почему Белок не реагирует? — ошарашено спросил Витька, уже имевший удовольствие наблюдать, как поднимает всю шерость и буквально хрипит пёс, натыкаясь на следы волков.