В заповедной глуши

— Дядя Михал, — Валька помолчал. — Я хочу вас просить. Чтобы вы помогли мне стать… понимаете, чтобы я мог делать что-то полезное…

— Примите меня в партизаны, — без иронии ответил ельжевский, разглядывая мальчишку. Валька ответил с вызовом:

— Это действительно так. Я всё понимаю, да вы ничего и не скрываете. Но я хочу делать что-то полезное. А не просто помогать вам в лесничестве и учить характеристики иностранного оружия… хотя это и интересно.

— Иди спать, — устало сказал лесник.

Валька не видел, уходя, как Михал Святославич улыбнулся ему вслед.

13.

— И ты тоже просился? — спросил Витька.

Валька кивнул и бросил в котелок горсть земляничных листьев. Пар подёрнулся свежим пронзительным ароматом уходящего лета.

— Не сказал ни "да" ни "нет".

— А я деньги отдал, — беззаботно ответил Витька, в рост вытягиваясь на расстеленном одеяле. — Слушай, давай потренируемся, пока кипит? — привстав на локтях, он выжидательно посмотрел на Вальку.

Лагерь ребят, в котором они жили уже два дня, располагался на берегу ручья, между тремя дубами. Палатки с ними не было — прочный шалаш её вполне заменял. Над кострищем на толстой жерди, поддерживаемой двумя Y-образными палками, висел котелок. Ни мусора, ни сора вокруг.

— Мы можем и сами… — неуверенно начал Витька, но Валька, вставая, бросил:

— Да ладно тебе.

— А чего ждать? — Витька тоже встал. Валька неожиданно засмеялся:

— Да приказа, дурачок. Приказа

. Ты что, правда ничего не понял? — Витька помотал головой. — Мы ведь уже на службе. Уже. Пойми ты это.

Витька задумался. Свёл брови. И медленно сказал:

— А ведь, пожалуй, да-а… Я как-то просто… — он пожал плечами. — Ну что, будем тренироваться?

В следующие три часа, пока не начало темнеть, мальчишки с азартом, в охотку, тренировались мгновенно вскидывать наизготовку карабины и выхватывать из кобуры пистолеты — в падении, на бегу, в броске, стреляли в цель, не жалея патрон, метали ножи, фехтовали на палках, боксировали, спарринговались по саватту и боевому самбо, которое преподавал им лесник. Устали — но эти занятия доставляли им яркое и сильное удовольствие, похожее на запах пороха, пота и горячего железа — именно так пахли оба, когда присели возле ручья — вымыться перед ужином.

— Завтра возвращаемся, — сказал Валька, расчёсывая волосы и стягивая их повязкой. — Пора.

— Пора так пора, — согласился Витька. — Ты слышал, на уборочную отправляемся.

— Ну и отлично, — рассеянно ответил Валька. — Пошли есть, — он потянулся, не вставая с корточек и пропел: -

Есть в демократии что-то такое,К чему неприятно прикасаться рукою…Хрипит перестройка в отвоёванных кухнях —Ждёт, когда и эта стабильность рухнет…