В заповедной глуши

Витька и Валька спали на сеновале недалеко от полевого стана N4. Внизу, у пола, буйствовали мыши, но мальчишки обращали на это внимания не больше, чем на собственное дыхание.

Валька, как всегда, проснулся первым. Потянулся, раскинув руки в стороны и вызвав справа бормотание: "Ммммщаккдмммидинннххх…" И съехал с сена на тёплый дощатый пол.

Снаружи был солнечное, но прохладное утро — мотались в низинках клочья тумана, всходило алое солнце. Где-то вдалеке урчали двигатели, и репродуктор горланил сябровскую "У крыници". Подпевая: "А у крыници льётся то ли смех — а то ли из ведра — да через верх!..", Валька выбрался наружу, к колодцу, из закрытого крышкой сруба которого струйкой сбегала из врезанной трубы в канаву вода.

Валька умылся — вода была холодной, казалось, что в ней похрустывают льдинки. Встав, потянулся снова, от души позавывал при этом. Улыбнулся, вспомнив, как местные не верили, что длинноволосый мальчишка — которого они знали куда меньше, чем Витьку — неплохо разбирается в сельском хозяйстве. Спасибо де ла Рошу.