В защиту марксизма

Этот документ интересен вовсе не из-за его теоретического характера: тысяча первое профессорское опровержение диалектики стоит не больше, чем все его предшественники. Но с политической точки зрения значение этого документа бесспорно. Оно показывает, что теоретический вдохновитель оппозиции ничуть не ближе к научному социализму, чем бывший коллега Эберна, Мости. Шахтман вспоминает философию Богданова. Но невозможно представить себе богдановскую подпись под таким документом, даже после его окончательного разрыва с большевизмом. Я полагаю что партия должна спросить товарищей Шахтмана и Эберна, что я и делаю сейчас: что вы думаете о «науке» Бернама и о его «стиле»? Вопрос о Финляндии важен, но, в конечном итоге, это только лишь эпизод, и поворот в международной ситуации, обнажив действительные пружины событий, быстро развеет разногласия вокруг этого конкретного вопроса. Но могут ли товарищи Эберн и Шахтман теперь, после появления «Науки и стиля», продолжать брать на себя ответственность не за плохой документ, а за все в целом воззрение Бернама на науку, марксизм, политику и «мораль». Те члены меньшинства, которые готовы идти на раскол, должны понять, что они будут связаны не на неделю, не до окончания Финской войны, а в течение нескольких лет с «вождем», не имеющим в своем мировоззрении ничего общего с пролетарской революцией.

Нарыв лопнул. Эберн и Шахтман не могут повторять, что они только хотят немного обсуждать Финляндию и Кэннона. Они не могут и дальше играть в прятки с марксизмом и с Четвертым Интернационалом. Должна ли Социалистическая Рабочая Партия оставаться на традициях Маркса, Энгельса, Франца Меринга, Ленина и Розы Люксембург — традиции, которые Бернам объявляет «реакционными» — или же она должна принять понимание Бернама, которое является лишь запоздалой копией до-марксового мелкобуржуазного социализма?

Мы хорошо знаем, что именно такой ревизионизм означал в прошлом. Теперь, в эпоху смертельной агонии буржуазного общества, политические последствия бернамизма будут несравненно более немедленными и антиреволюционными. Товарищи Эберн и Шахтман, слово за вами!

Лев Троцкий

Письмо к Джеймсу П. Кэннону §

27 февраля 1940 г.

Дорогой друг,

Я отвечаю на ваше письмо от 20 февраля. Я полагаю, что конференция меньшинства уже закончилась, и я думаю что конкретные тактические вопросы, которые вы рассматриваете в своем письме, ваши немедленные шаги, зависят по меньшей мере на 51% от результатов этой конференции.

Вы убеждены, что меньшинство готово к расколу и что вы не можете больше никого переубедить. Я согласен с этим. Но тем более важно было сделать еще до этой конференции энергичный мирный жест, чтобы радикально изменить свою линию после их отказа. Я вполне понимаю ваши соображения о том, что необходимо опубликовать новый номер журнала "New International" чтобы подготовить общественное мнение к этому расколу. Но конференция меньшинства собралась 24-25 февраля, а съезд партии назначен на начало апреля. У вас вполне достаточно времени чтобы предложить мир, осудить отказ меньшинства, и напечатать "New International". Мы обязаны сделать все возможное, чтобы убедить и другие секции*, что большинство предприняло все возможные шаги для обеспечения единства. Именно поэтому мы втроем сделали предложение Интернациональному Исполнительному Комитету: надо проверить каждого члена этого важного комитета.

* Секции 4-го Интернационала /И-R/.

Я хорошо понимаю нетерпение многих товарищей большинства (я полагаю, что нередко такое нетерпение связано с безразличием к теории), но им следует напомнить, что события в Социалистической Рабочей Партии имеют огромное международное значение, и что вы должны действовать не только на основе ваших субъективных оценок, как бы правильны они ни были, а на основе объективных фактов, известных всем.

W. Rork

Письмо к Джозефу Хансену §

29 февраля 1940 г.

Мой дорогой Джоу,

Если Шахтман подтверждает, что письмо об Испании, цитируемое мною, было подписано не только им, но и Кэнноном и Картером, то он полностью ошибается. Я, конечно, не скрыл бы другие подписи, но их не было. Как вы увидите на фотографиях, письмо было подписано только Максом Шахтманом.

В своей статье я признал, что в разных вопросах товарищи из большинства могли разделять ошибки Шахтмана, но они никогда не превращали эти ошибки в систему, не делали из них фракционной платформы. И в этом все дело.

Эберн и Бернам возмущены, что я цитирую их устные заявления не «проверив» их предварительно. Но они конечно имеют в виду, что вместо того чтобы публиковать эти мнимые заявления и дать им обоим возможность подтвердить или оспорить их, я должен был бы послать целую конфликтную комиссию в 5-7 человек, плюс пару стенографов. И зачем такой громкий моральный шум? Бернам несколько раз уравнял диалектику с религией. Да, это верно. Но в этом отдельном случае он не произнес эту фразу так, как мне её передали. Ах, какой ужас! Ах, какой большевистский цинизм! И так далее.