В живых не должен остаться никто!

Олег достал коробочку и рывком сорвал крышку. Коробка была весьма тяжела, и Олег нисколько не удивился, когда увидел внутри золото — золотые украшения, причём, по-большей части, старинные: брошки, кольца, серьги, перстни с бриллиантами, золотые царские червонцы…

«Очередной клад ворованных вещей, — Олег горько усмехнулся. — Ох, Петренко… Скольких же людей ты, гнида, ограбил?.. Однако, где-то в этой куче золота должно лежать и моё кольцо…»

Олег резко тряхнул коробку, и кольцо, которое он так долго искал, неожиданно оказалось сверху. Целое и невредимое. Взяв своё кольцо, Олег небрежно бросил коробку с золотом на кровать — она ему была не нужна. Надев кольцо на палец, он плотно сжал правую руку в кулак. Он вернул его, как и обещал. И кольцо, как символ его любви к жене, уйдёт теперь вместе с ним в могилу…

Олег разжал кулак, поднёс правую руку поближе к глазам и задумчиво посмотрел на кольцо. Сколько с ним было связано воспоминаний: любящие родители, счастливое детство, встреча с Наташей, их свадьба, рождение сына… Олег закрыл глаза, пытаясь вновь увидеть эти счастливые мгновенья. Но из глубин памяти вынырнуло совсем не то — он увидел, как истязали его жену, как зверски били его самого, вновь увидел эти поганые мерзкие ухмылочки на довольных рожах милиционеров… Твари!!! Ярость волной накрыла Олега. Он схватился за стену, чтобы не упасть. Его трясло от ненависти и обиды. О, да, он хорошо запомнил жгучую боль побоев, холод камеры «люкс» и издевательский хохот людей, что избивали его…

— Ублюдок! — сквозь зубы процедил Олег. — Ты за всё заплатишь мне!

И Олег поспешил в комнату, где он оставил Петренко. Пора воздать ему за всё!

Петренко, однако, не терял времени даром. Воспользовавшись отсутствием Олега, он ползком добрался до брошенного им «Глока», схватил его здоровой рукой, и, прислонившись спиной к стоявшему рядом креслу, стал ждать возвращения своего врага.

Увидев направленный на него пистолет, Олег неподвижно застыл в дверном проёме, яростно сжимая рукоятку меча.

По довольному лицу Петренко скользнула злорадная усмешка.

— Идиот! Позарился на какое-то там золотое кольцо… Олег, Олег… Как ты был дураком — так им и остался! Это не лечится! Но я, так и быть, опять помогу тебе! Сейчас я вновь отправлю тебя туда, откуда ты вылез — на тот свет, мерзкий ублюдок! — и он, злорадно улыбаясь, с наслаждением надавил на спусковой крючок.

Но Петренко успел выстрелить только два раза. Олег одним прыжком преодолел разделявшее их пространство и с ходу рубанул мечом по пистолету. Глушитель и большая часть ствола отлетели далеко в сторону. Петренко с изумлением уставился на обрубыш пистолета в своей руке. «Этого не может быть!» Даже сейчас, когда все его мысли были заняты спасением собственной шкуры, он отметил всю необычность произошедшего. Он просто не верил своим глазам.

Не давая Петренко опомниться, Олег пинком выбил остатки пистолета из его руки, затем схватил его за горло, рывком поднял на ноги и придавил к стене.

— Рано радовался, урод! Это я отправлю тебя на тот свет! В аду уже с нетерпением ждут тебя!

Хватка Олега была железной. Петренко задыхался, он не мог даже пошевелиться. И в то же время он никак не мог поверить в реальность происходившего.

«Что за чертовщина?! Почему он не умирает?! Я же стрелял в него! Неужели я промахнулся?! Но я не мог промахнуться — до цели было всего каких— то два метра! Или его что, не берут пули?!» — Петренко чуть не задохнулся от такого ужасного предположения. Он немного опустил глаза и, со страхом, что его предположение может оказаться правдой, посмотрел на грудь Олега.

Нет!!! Глаза Петренко в ужасе округлились. По груди Олега стекали две тоненькие струйки крови. Он не промахнулся, пули попали точно в сердце, но, тем не менее, враг оставался жив.

Олег проследил за взглядом Петренко и, с ненавистью смотря ему прямо в глаза, с издёвкой прохрипел:

— Что, удивлён?! Думал, что убил меня?! Я же сказал тебе, что я уже мёртв! А как можно убить мертвеца?! А?! — и он громко засмеялся.

Петренко в ужасе молчал. Он окончательно сломался. Он теперь нисколько не сомневался в правдивости слов Олега, и его буквально трясло от страха. То, с чем он столкнулся, было страшнее самой смерти. Восставший из могилы мертвец, нежить, порождение ада… Ему хотелось перекреститься, но раненая рука отказывалась повиноваться.

Тут Олег убрал руку и Петренко, получив неожиданную свободу, мешком рухнул на пол. От дикой боли в простреленных коленях он заорал нечеловеческим голосом.

Олег быстро развернулся, вновь схватил Петренко за горло, заставив немедленно умолкнуть, рывком приподнял и усадил на задницу так, чтобы его ноги оказались вытянуты вперёд. Затем прислонил его к стене и, приблизив к нему своё лицо, яростно прохрипел:

— А ну, немедленно закрой свою поганую пасть! Не то будет ещё хуже! Ты меня понял?! — Петренко ещё не совсем придя в себя, затравленно смотрел на него и молчал. — Ты понял меня, ублюдок?!

— Да… — еле слышно прохрипел Петренко и кивнул головой.