В живых не должен остаться никто!

Олег медленно убрал руку с его горла и, убедившись, что тот молчит, выпрямился и отошёл немного в сторону. Затем, вложив меч в ножны, расстегнул меховую жилетку с рубашкой и обнажил грудь. На левой стороне, как раз в районе сердца, зияли две маленькие кровоточащие дырочки — следы пистолетных пуль.

Олег медленно провёл рукой по груди, и две пули мягко упали на ковёр. Затем провёл еще раз по груди, и кровоточащие раны прямо на глазах у изумлённого Петренко быстро затянулись, не оставив и следа. Тот в ужасе вжался спиной в стену.

— Ты… ты не… ты не человек… — с трудом выдавил он из себя.

Олег только усмехнулся в ответ. И медленно, подчёркнуто медленно, начал застёгивать рубашку. Он хотел ещё больше напугать Петренко. И это ему удалось. Петренко буквально трясло от страха.

Между тем, сам Олег тревожно размышлял о том, что едва не погиб по собственной глупости. Хотел почувствовать боль… Идиот! Магия медальона, как и обещал Торн, спасла его от пистолетных пуль, но, тем не менее, в следующий раз ему надо быть осторожнее. Медальон рассчитан на то, чтобы в случае опасности защитить своего владельца от удара ножа, меча, копья, летящей стрелы. Но пули то летят куда быстрее стрел. И в этом то вся и проблема. Магия медальона остановила пули, но они всё же на сантиметр вошли в его тело. Несмертельно. Но для глаз хватило бы и этого, и вряд ли магия смогла бы их потом залечить. Глаза уж больно тонкая штука…

Неожиданно в прихожей зазвонил телефон. Они оба вздрогнули. «Наверное хотят сообщить о случившемся в отделении», — отвлечённо подумал Олег. Петренко с надеждой посмотрел в сторону прихожей и, проглотив скопившуюся во рту кровь, торопливо сказал:

— Оставь меня… меня ищут… Скоро мои люди будут здесь…

Олег медленно приблизил к нему своё лицо и, усмехнувшись, заявил:

— Я так не думаю! Я уже был в твоём участке! И убил там всех! Всех, кто там был! Я не нашёл там только тебя! Только тебя одного!

Петренко в ужасе смотрел на него.

— Что тебе нужно от меня?! — не выдержав, спросил он.

— Что мне нужно?! Мне нужен ты! Ты и твоя поганая жизнь! И кое-какая информация!

— Нет! — в ужасе воскликнул Петренко. Ему не хотелось умирать. Он безумно хотел жить и цеплялся за малейшую возможность остаться в живых. — Не надо! Пожалуйста, не убивай меня! Я хочу жить!

— А ты думаешь: я не хотел жить?! — в ярости выкрикнул Олег. — Или мой сын и жена?! Они тоже хотели жить! Но ты их всех отправил умирать! Хочешь узнать, прочувствовать на собственной шкуре, что они испытали перед смертью?!

— Нет, не надо, — Петренко едва не плакал. — Пожалуйста, не надо. Пощади меня. Богом прошу, пощади…

— Что?! — воскликнул Олег. — Богом просишь?! Ты что, веришь в Бога, подлая тварь?!

— Да, да, — поспешно сказал Петренко. — Я верю в бога. — Он указал глазами на стену, где висело полуметровое распятие. — Пощади меня. Христом-Богом тебя прошу, пощади.

Олег застыл на месте. Он чувствовал, как внутри всё закипает от гнева. Этот ублюдок, продавший за деньги душу дьяволу, верит в Бога?! Тот, кто, смеясь, отправил его умирать, просит о милосердии?!

— Нет! — выкрикнул он Петренко в лицо. — Пощады не будет! И не надейся разжалобить меня! Ты веришь в Бога?! Ну что ж, ты можешь искупить свои грехи! Ты на собственной шкуре испытаешь то, что испытал перед смертью Иисус Христос, чьё позолоченное распятие ты небрежно повесил посреди всей этой роскоши!

И Олег стремительно выскочил из комнаты. Он вспомнил, что в «темнушке», на одной из полок, рядом с инструментами, видел гвозди. Большие, сантиметров на пятнадцать…

Гвозди оказались на месте. Олег довольно улыбнулся. Зажав в кулак штук пятнадцать гвоздей, он поспешно вернулся в зал.

— Что ты хочешь со мной сделать? — испуганно спросил Петренко, увидев гвозди. — Зачем они тебе?

— Увидишь, — многообещающе улыбнувшись, ответил Олег и внимательно посмотрел на него. Лицо Петренко было всё в крови, но даже сквозь кровь было хорошо видно, как он побледнел. — Что боишься, ублюдок?! И правильно делаешь! Сейчас ты сам, на собственной шкуре, испытаешь всё то, что пришлось пережить твоим жертвам! Или ты до сих пор надеешься, что милицейский мундир вновь спасёт тебя?!

Олег яростно посмотрел на него. Петренко и ему подобные давно привыкли к безнаказанности. Как же, ведь они власть, у них форма, оружие. Плюс защита родного государства в лице продажных чиновников. Попробуй засуди преступника-милиционера — тут же на его защиту встанут коллеги и начальство, и дело развалится, не дойдя до суда. Давно ведь известно: «ворон ворону глаз не выклюет». Он с силой сжал рукоятку меча. Но с ним этот номер не пройдёт. Он сам и судья и палач. Он не боится ничего. Ему плевать и на форму Петренко и на все его связи. Преступник получит своё, независимо от должностей и званий…

— Что молчишь?! Язык от страха проглотил?! Думаешь, твой мундир защитит тебя?!

Петренко испуганно молчал. Он не мог отвести взгляд от огромных гвоздей, что держал в своей руке Олег — он слишком хорошо знал, что с их помощью можно сделать.

— Молчишь?!