В живых не должен остаться никто!

Тот послушно закивал головой:

— Да, да, я расскажу всё что знаю. — Он заплакал. — Я всё расскажу, только не мучьте и не убивайте меня… Я не…

— Заткнись! — прервал его Олег. — Кто приказал похитить мою жену и сына?!

— Молот. Это сделали его люди.

— Зачем?!

— Как зачем? Им нужны были их внутренние органы. Всё как обычно.

— Как обычно, — эхом повторил Олег. — Убивать людей это обычно… Как Молот вышел на них? Как он вообще узнал об их существовании, мы же совсем недавно переехали в этот город?

Петренко попытался усмехнуться:

— Право, какой же ты не догадливый. Устраиваясь на работу и отдавая ребёнка в детский сад, вы все прошли медкомиссию. О, у нас в городе, да и в области лучшие врачи во всей Сибири. И везде компьютеры. Подарок от спонсоров! — Петренко засмеялся. — А больше всех денег дали преступные авторитеты. Крест — глава новошатровской мафии даже имеет почётную грамоту от губернатора. И если поступает заказ на внутренние органы — по компьютерам найти подходящего донора совсем не трудно.

Олег стиснул зубы, чтобы не закричать. Такого он не ожидал. Продажа человеческих жизней была поставлена на поток.

— И что? Милиция была в курсе?

— Конечно, — спокойно ответил Петренко. — Но разумеется не все. За хорошие деньги можно на многое закрыть глаза. И молчать. Тем более что говорливые быстро умирали.

Олег с трудом сдержался от дикого желания разбить голову Петренко о стену. Какой цинизм…

— От кого ты получил приказ найти меня? От Молота?

Петренко замялся. Олег быстро схватил его за горло и придавил к стене.

— Отвечай, ублюдок! И не вздумай врать! С живого кожу сдеру!

Угроза подействовала. Петренко быстро захлопал ресницами.

— Я… я… — Олег ослабил хватку, — я получил приказ от полковника Заварзина. Он заместитель моего отца. Он позвонил мне и приказал помочь Молоту найти беглеца…

— Его адрес!

— Чей? — не понял Петренко. — Молота?

— Заварзина, — нетерпеливо сказал Олег.

— Но он живёт не здесь, а в Новошатровске.

— Какая разница. Я всё равно найду его. Говори адрес.

— Улица Красноармейская, дом шестьдесят девять, третий подъезд, этаж четвёртый, а вот номер квартиры не помню, — Петренко растерянно посмотрел на Олега, но, почувствовав, как пальцы вновь железной хваткой начали сдавливать ему горло, быстро добавил: — Но я знаю, что у него левая дверь.

— Точно левая? — переспросил Олег. — Ты ничего не напутал?

— Ничего, я хорошо помню…

— Хорошо. Твой отец знал, чем вы занимаетесь здесь с Заварзиным?

— Да, — нехотя ответил Петренко. — Они с Крестом заправляют здесь всем.

— Значит, в этом замешан и Крест, — задумчиво сказал Олег. Добрынин был прав: в деле замешаны очень крупные фигуры. Да и вообще, все его слова оказались правдой. Он узнал слишком много. А это очень опасно… Олег вздрогнул, словно внезапно вспомнил что-то очень важное. — А журналист? Что случилось с ним?

— Какой журналист? — не понял Петренко.

— Тот, что сидел вместе со мной в камере, в вашем участке. Добрынин Дмитрий Сергеевич. Где он сейчас? Вы его выпустили?

Петренко как-то весь сжался и испуганно посмотрел на Олега.

— Отвечай!

— Он … он это… он погиб… несчастный случай… сбила машина…

— Что?! — взревел Олег и с силой сжал Петренко нижнюю часть лица. — Ты хочешь сказать мне, что это простой несчастный случай?! Кто его убил?! Отвечай, ублюдок! И не вздумай соврать мне! Ты ещё не знаешь что такое настоящая боль!

Он усилил нажим и Петренко захрипел, корчась от боли.

— Отвечай!

— Это Молот. Это всё он, — быстро заговорил Петренко, едва Олег ослабил хватку. — Он лично сидел за рулём той машины, что сбила его.

Олег отвернулся от Петренко и горестно покачал головой. Сведения о гибели Добрынина подтвердились. Он опоздал, он опять опоздал… И погиб ещё один хороший человек. Но ничего, убийцы ответят за всё…

Он повернулся к Петренко и жёстким голосом сказал:

— А сейчас ты мне расскажешь всё, что ты знаешь о похищениях людей, об операциях по изъятию органов — в общем, всё! Я хочу знать всё!

Петренко заскулил:

— Мне больно… мне очень больно. Сними меня.

— Нет! — отрезал Олег. — Даже не думай об этом! Ты умрешь так! Распятым, как Иисус Христос! И может быть этим, ты хоть немного искупишь грехи свои. Но я облегчу твою боль, пока ты будешь говорить. Если, конечно, не будешь врать.

— Тогда зачем мне говорить, если я всё равно умру, — резко ответил Петренко. — Да пошёл ты… Я ничего не буду говорить.

Олег улыбнулся, хищно блеснув зубами.

— Вот как. Ничего не будем говорить… Хорошо, я объясню тебе, Петренко, почему тебе лучше по-хорошему всё рассказать мне. — С этими словами он подошёл к Петренко и зажал ему левой рукой рот. Правой рукой Олег скользнул под рубашку и зажал в кулаке медальон (это было вовсе не обязательно, но он хотел почувствовать его тепло, когда призовёт магию). — А теперь испытай на мгновенье то, что может ждать тебя впереди, если ты вздумаешь молчать, — и выпустил магию.