"В" - значит вчера

собственным телом и возможность выбора, вместо того, чтобы взваливать на себя бремя

нежелательных потомков.

Между тем, наблюдая роскошь Хортон Равин, Айрис стыдилась того, как она вынуждена

была жить. На домашнем фронте ее родители предпочитали хаос и бардак, возможно

воображая, что беспорядок и интеллектуальное превосходство идут рука об руку.

Айрис не могла вспомнить, когда они втроем вместе садилсь за еду. Посуда оставалась в

раковине, потому что ни мать ни отец не опускались до таких вещей. Вытирание пыли и

пользование пылесосом были слишком приземленными, чтобы о них упоминать. Стиркой

не занимались. Если кто-то из них не выдерживал и запускал стиральную и сушильную

машины, чистое белье лежало кучей на диване в гостиной и забиралось по мере

надобности. Айрис стирала свои вещи отдельно.

Ее родители верили, что нанять домработницу будет эксплуатацией низших классов, так

что домашние дела оставались несделанными.

Еще они были приверженцами равенства полов, что вызывало безмолвное соперничество, в ожидании, кто первым не выдержит и сделает то что нужно.

Комната Айрис была единственным местом в доме, где царил порядок, и она проводила

там большую часть времени, прячась от хаоса.

Мистер Лукас появился в дверях своего кабинета и показал, что она может войти. Он был

мужчиной приятной внешности, скромный, спокойный и компетентный. У него были

волосы цвета песка на калифорнийском пляже и лицо с симпатичными морщинками.

Высокий и подтянутый, он обычно носил кашемировые жилеты и рубашки с закатанными

руквами.

Он бросил на стол папку и уселся.

- Миссис Рубио выразила протест по поводу твоей одежды. Ты выглядишь, будто

собралась на ренессансную ярмарку.

- Что бы это ни было.

- Это третье удаление с занятий с тех пор, как ты поступила. Я не понимаю этого

постоянного вызывающего поведения.

- Почему постоянного, когда я только две вещи сделала не так?

- Считая сегодняшнюю, будет три. Ты здесь чтобы учиться, а не воевать со школьным

начальством. Я не уверен, что ты ценишь возможности, которые были тебе предоставлены.

- Мне плевать. Все мои друзья остались в Детройте. Со всем уважением, мистер Лукас, но

Академия Климпинг - дерьмо.

Она видела, что мистер Лукас приготовился не замечать ее грубостей, возможно думая, что лучше поговорить о более важных вещах.

- Я проверил твои оценки. В старой школе ты хорошо училась. А здесь взяла курс на

конфликты. Ты скучаешь без своих друзей, я понимаю. Еще я знаю, что Калифорния -

непростое место для жизни, когда ты привыкла к Среднему Западу, но если ты будешь

продолжать плохо себя вести, то только причинишь себе вред. Тебе понятно?

- Так в чем дело? Три замечания, и вы меня выгоняете?

Он улыбнулся.

- Мы так легко не сдаемся. Нравится тебе это или нет, ты остаешься здесь еще на три года.

Мы хотим, чтобы это время было приятным и продуктивным. Думаешь, ты сможешь

справиться?

- Наверное.

Она уставилась в пол. По какой-то причине ее задел его тон, который был добрым. Его

забота казалась искренней, что делало все только хуже. Она не хотела сюда вписываться.

Она не хотела привыкать. Она хотела назад в Детройт, где она знала, что ее принимают

такой, какая она есть. В этот момент Айрис поняла, что нарушает свою собственную

стратегию для подобных случаев. Фокус был в том, чтобы выглядеть несчастной и давать

длинные объяснения по поводу нарушения, которые могут быть правдой или нет. Главное, чтобы наполнить воздух многословием, извиниться как минимум дважды, достаточно

искренне для того, кому глубоко плевать. Нельзя было проявлять никакого сопротивления, такая техника всегда срабатывала хорошо. Сопротивление только подтолкнет взрослых к

чтению нотаций.

Она пробормотала:

- А что же с моей одеждой? Я не вожу машину, так что никак не могу попасть домой и

переодеться.

- В этом я могу помочь. Где ты живешь?

- В Верхнем Ист-сайде.

- Подожди минутку.

Он встал, открыл дверь кабинета и высунул голову.

- Миссис Малколм, вы не могли бы одолжить мне Поппи на полчасика? Айрис нужно

подвезти до дома. Верхний Ист-сайд. Туда и обратно, максимум тридцать минут.

- Конечно. Если она не возражает.

- Буду рада.

Айрис почувствовала, как ее сердце заколотилось в груди. Поппи была одной из самых

популярных девочек в Климпе и вращалась в таких высотах, что Айрис едва могла

решиться с ней заговорить. Она была почти в панике от мысли оказаться с Поппи в

машине даже на десять минут, уж не говоря о тридцати.

Оказавшись на парковке, Поппи повернулась к ней с улыбкой.

- Прикольный прикид, малышка. Хотела бы я иметь твое нахальство.

Они уселись в “тандерберд” Поппи. Захлопнув дверцу машины, Айрис вытащила из сумки

винтажную коробочку от сигарет Лаки Страйк, наполненную туго скрученными косяками.

- Будешь?

- О, блин, да.

Это случилось в январе, и с тех пор они были неразлучны. В пользу Айрис можно сказать, что она была образцом хорошего поведения последующие три месяца.

Каждый день после занятий они отправлялись к Поппи, официально, чтобы заниматься, но

на самом деле, чтобы курить травку и совершать налеты на запасы алкоголя родителей