В – значит виктория

— Не представляешь, — заверил Виалисс. — Он сильно прогрессировал с тех пор, как ты последний раз видела его в гневе. Вон, драматический стул окончательно доломал, уже не склеишь. Тем более, Тори теперь знает, в чем тут фокус.

— И как же он обходится? — удивилась она.

(Когда-то именно Венедин посоветовала нам подсунуть Виаторру стул с ножками и спинкой, приклеенными, что называется, наживую, и это отменно работало до недавнего времени.)

— Кочергу гнет, — вздохнула я. — Грозился бантиком завязать, но пока не выходит.

— Кочерга-то настоящая?

— Бронзовая, — фыркнул Виалисс, — кстати, надо ее подкрасить, а то она на местах сгибов облезла немного.

— Он вам когда-нибудь отомстит, — серьезно сказала Венедин. — Если хотите, я вижу это своим внутренним оком… Кстати о нем: почему бы нам не устроить Тори свидание с чем-нибудь потусторонним?

— Он не оценит.

— Ну а вдруг?

— Хорошо, — сдалась я, — предреки ему что-нибудь. Только отбиваться будешь сама!

— Неужели у Тори поднимется рука на слабую женщину? — поразилась Венедин и сдернула белокурый парик, пояснив: — Голова устала, сил нет! Да и не подходит этот образ…

Под париком обнаружилась модная стрижка, правда, порядком примятая и растрепанная, но когда это смущало нашу актрису?

В гостиной не было большого зеркала, но его с успехом заменило темное оконное стекло. Венедин покрутилась перед ним, потом ловко соорудила из своего длинного газового шарфа тюрбан, спрятав волосы. Один конец шарфа остался свободным, и Венедин уложила его вокруг шеи. Следом настал черед косметики: она напудрилась пуще прежнего, стерла помаду, а глаза, напротив, подвела поярче. Теперь, если притушить свет, казалось, будто в полумраке парит серебристый призрак, у которого различимо лишь белое лицо с черными провалами глаз.

— Лисс, потуши свет совсем, может, так лучше будет? — распоряжалась Венедин, роясь в сумочке. Казалось, что изнутри та размером с хороший дорожный чемодан, во всяком случае, внутри: иначе, как волшебством, нельзя было объяснить ее феноменальную вместимость! — Нет, совсем не надо, одну лампу оставь, да, вот эту! И настольную включи, только поставь ее слева… нет, справа, чтобы в окне отражалась. И стол подвинь. Я сяду вот тут… а вы напротив. И да, расскажите, что тут у вас приключилось? А то Адита упомянула, что вас хотели то ли взорвать, то ли отравить газом… неужели правда?

Я только вздохнула, а Виалисс кратко пересказал историю злоключений Виаторра, не забыв упомянуть о том, что сам-то он на этот раз совершенно ни при чем.

— Да, это какие-то очень странные покушения, — согласилась Венедин, внимательно выслушав. — Я бы сказала… м-м-м… отчаянные!

— В смысле? — не понял Виалисс.

— Я хотела сказать — совершенные в порыве отчаяния, — пояснила она. — Когда все средства исчерпаны, люди порой прибегают к самым неожиданным мерам! Вероятно, и у этих преследователей Тори случилось нечто такое, с чем они не могут справиться, и никто не в состоянии им помочь. Потому они и вынуждены устраивать акции устрашения: очевидно, иначе никто их попросту не замечает и тем более не прислушивается к ним!

— Знаешь, если бы не тухлые яйца, их бы и теперь не заметили, — проворчал он.

— А кирпич и дымовая шашка в окно тоже ускользнули от твоего внимания? — напомнила я.

— Это можно и на хулиганство списать, — пожал плечами брат. — Если бы ты не обратила внимания на выцарапанную надпись… Они бы ее еще зашифровали, право слово!

— Так они и зашифровали! «Чти закон», надо же… — проворчала я. — Уж кто-кто, а Тори законопослушнее любого из нас! Он в детстве даже конфеты не воровал…

— Не может быть, — уверенно сказала Венедин.

— Ну хорошо, он помогал мне, но всегда с таким видом, что эти несчастные сладости не лезли мне в горло, — созналась я.

— Зачем вообще их было воровать? — не понял Лисс. — Сложно было попросить у тетушки Бариты?

— Не сложно, но так не интересно, — пояснила я. — К тому же в книжках дети всегда похищают то конфеты, то варенье, и мне было интересно, каково это.

— Тогда совесть не должна была глодать Тори, — заявила Венедин. — Это же следственный эксперимент!

— Таких слов я тогда не знала, но суть была именно такова, ты права. Но мы что-то отвлеклись…

— А что толку переливать из пустого в порожнее? — хмыкнул Виалисс и принялся сворачивать самокрутку. — Всё равно ничего не поймем, пока Тори не сообразит, кого же он ухитрился настолько обидеть!

— Вероятно, он не специально… — протянула Венедин. — Он же полицейский и исполняет свой долг…

— Иногда слишком ревностно, — вставила я.

— Допустим, однако прежде нареканий к нему не возникало, так? — она картинным жестом сжала виски пальцами. — Я чувствую, истина где-то рядом, но Лисс прав: не хватает информации. Причем, уверена, всё лежит на поверхности, но мы не способны увидеть этого. И Тори — особенно! А без его помощи…

Венедин развела руками и добавила: