Валигура

– С этой мыслью и я прибыл, – ответил Конрад, – потому что и мне нужен мир, чтобы всю силу, совместно с крестоносцами, мог обратить на прусских язычников. Не медлите. По дороге я был во Вроцлаве, князь Генрих обещает прибыть, Тонконогий должен появиться.

– А Одонич и Святополк? – спросил Лешек. – Ведь и те вдвоём сопротивляться не могут.

– И не будут, – сказал Конрад. – Одонич устал от войны, Святополк…

Тут он прервался.

– С этим трудней, – сказал Лешек, – больше ему хочется, чем следует.

– Против всех не пойдёт! – ответил Конрад.

– Мы поддерживаем ваши желания согласия и мира, – отозвался епископ Иво, – отец наш Гнезненский, я знаю это, приедет, чтобы председательствовать на совещаниях. Все пастыри поспешат за ним!! Нужно вызвать самое первое рыцарство, по крайней мере из тех земель, судьба которых будет решаться.

Князь Конрад нахмурился, услышав это.

– Достаточно наших дворов, комесов и баронов, остающихся при наших особах, – сказал он, – иных рыцарей мне не хочется ни вызывать, ни спрашивать. Это прибавляет их нелепую спесь и ослабляет нашу власть. Ваши краковяне научились уже князей сажать и низлогать, согласно расположению, пусть другие от них не заражаются. А если дальше мы с нашей властью должны будем им поддаваться, головы не будет. Мы уже должны делиться с епископами, которые взяли лучшую часть; когда мы дадим силу рыцарству, чем же мы будем?

Иво слушал спокойно, Лешек – опустив глаза.

– Это плохой обычай, – продолжал дальше Конрад, – давать вкусить власти маленьким… вернулись бы языческие времена, когда гмин предводительствовал.

– Упаси Боже от этого, – сказал епископ. – Что принадлежит князьям, этого касаться никто не должен, они есть сторожами прав и защитниками границ, но рыцарство также везде к совещанию бывает допущено.

Конрад немного забылся.

– Отец мой, – сказал он торопливо, – вы даёте рыцарству голос, потому что оно целиком в ваших руках… Силу и так Рим, и вы имеете предостаточно, нам также она нужна.

– Лишь бы вы её согласно христианскому закону использовали, – отозвался Иво спокойно.

Лешек своего мнения не излагал, смотрел на епископа, Конрад на него. Немного помолчали. С лица князя Мазовецкого было видно некоторое пренебрежение и вера в свою силу.

– Когда и где вы назначаете съезд? – спросил, бросая уже щепетильный предмет, Конрад.

Лешек посмотрел на Иво, а стоящий сбоку Воевода возвысил голос:

– Его подобает созвать не так далеко от поморской границы; и не давать Святополку повода для отказа… Он, быть может, побоится, зная своего гневного пана, глубже в край запускать.

Конрад дал знак позволения головой.

– Следовало бы собраться где-нибудь около Накла, – сказал медленно Лешек.

– Да, – воскликнул Конрад, – чтобы, если его Святополк не сдаст добровольно, отобрать у него.

– Что справедливо, – сказал епископ.

– Вы не должны стоять за Накло, который был поморским, – отозвался Конрад, – лишь бы дань платить обещал.

Никто ничего не сказал.

– Мне также нужно знать, – добавил князь Мазовецкий, – когда хотите устроить съезд? Потому что я должен бдить около границ. Пока лето и урожай, никому не захочется выезжать из дома. Духовенство также сначала должно собрать десятину, а хотите рыцарства, у тех также есть дела до осени.

– Значит, осенью, и не позже, потому что лежать в шатрах и шалашах, когда морозы стукнут, неудобно, – сказал Лешек. – Даже если мы выберем значительный замок, нас, духовных отцов и дворы ни один не поместит.

– Мы привыкли к шатрам! – рассмеялся Конрад. – Тепло они сохраняют, а в них человеку рыцарскому уютней, чем в хате, что как сухая кучка от любой искры сгорит.

– Было бы хорошо на Святого Мартина, – предложил епископ.

– Я с этим согласен, – подтвердил Лешек, – этот великий патрон, что с убогим плащём делился, научит нас для согласия что-нибудь пожертвовать.

У Конрада была насмешливая улыбка, которую сдержал.

– А место? Его нужно заранее назначить, чтобы каждый подготовился.

– Как думаете? – спросил Лешек епископа.

– В той стороне найдётся, верно, какая-нибудь монастырская деревня с костёлом, на землях которой можно будет разложиться.

Казалось, князь Конрад что-то ищет в уме.

– Имеют там свою землю монахи из Тремешна, – сказал он, подумав.

– Гонсаву, если не ошибаюсь, – доложил епископ. – Для нас это очень далёкий край и околица пустынная – но раз нужно собираться в стороне Накла и у границы, – и в Гонсаве хорошо. Долго находиться там не будем, с Божьей помощью.

– За Святополком бы сразу послать, – прибавил Конрад, – чтобы время для раздумья имел.

– Вам это от имени брата легче всего будет, – сказал епископ. – Поддержите своим авторитетом его требование… посылайте, посылайте…

Лешек приблизился к нему, положил руку на его плечо и добавил, усмехаясь, без злой мысли:

– Вы также, думаю, со Святополком в лучших отношениях, нежели я.

Конрад вздрогнул и быстро поглядел в глаза брату, подозревал его в злобе, может, в упрёке, но из добродушного взгляда легко мог убедиться, что Лешек поведал это, не желая ему делать выговора, и прибавил: