Валютчики

…Дежурный оказался таким же ленивым, как и все дежурные всех отделений милиции, и если бы здесь была Ирина Васильевна, она бы меня поняла. Лейтенант несколько раз спросил фамилию Михаила, и я ровно столько же раз ответил ему, что не знаю, но зовут его Михаилом, а привезли пару часов назад. Дежурный склонялся над журналом, снова поднимал голову и, подумав, задавал все тот же вопрос:

— Как фамилия?

Возможно, что-то в его мозгу не позволяло проверить «узников» по времени их задержания, и он настойчиво пытался выудить из меня то, чего я попросту не знал.

— Михаил, 40 лет, шапка у него еще такая, — я поднял над головой правую руку, — высокая, с тульей! Был задержан в гостинице за пьянку. Посмотрите в журнале по дате.

— Я и смотрю… в журнале — грозно ответил лейтенант, склонился, поводил головой, затем поднял ее и сказал, — а фамилию-то его знаете? Нет?! Как же я вам найду его без фамилии?!

Ленивое возмущение было столь искренним, что я даже не нашелся, что ответить. Повторять было бессмысленно, и я решил пойти другим путем.

— А майора Лапина могу увидеть?

Выражение лица дежурного мгновенно сменилось. Он настороженно посмотрел на меня и сказал:

— Он уже не майор, а подполковник. Начальник нашего отделения.

— Тем более, — я кивнул, как бы говоря, что мне это не очень важно, — запишите меня, я хочу поговорить с ним.

— У него сегодня не приемный день, — лейтенант все же взял протянутый мною паспорт, но открывать не спешил, видимо, ожидая более убедительных доводов, чем простое желание поговорить с его начальством.

— Пропал человек, важный человек, родственник одного из членов правительства, — я специально склонился к окну и понизил тон, вынудив дежурного податься навстречу — пусть прочувствует ситуацию, — и если выяснится, что он пропал где-то у вас, то…

Я не стал договаривать, надеясь, что дежурный сам «дорисует» картину тех бед, которые обрушатся на голову начальства, а значит, и на их головы тоже. Судя по тому, как быстро вписал он мою фамилию в журнал, лейтенант все «дорисовал», даже не задав себе вопроса, почему я не знаю фамилии, если пропавший и в самом деле родственник какого-то шишки. Наверное, лень было думать…

Кабинет начальника отделения милиции я нашел быстро. Секретаря в приемной не было, и я прошел к другой, начальственной двери. Постучав и услышав резкое «войдите», я открыл ее и вошел в кабинет, где за большим столом сидел знакомый мне майор, ныне подполковник Лапин.

Я прошел к столу, глядя на хмурого, с некоторой досадой во взгляде наблюдающего за моими действиями милиционера, остановился и сказал:

— Добрый вечер, Геннадий Иванович. Я Денис, помните меня?

— Денис? — Подполковник с чуть большим интересом посмотрел мне в глаза, и сказал: — А, точно!

Он усмехнулся, заученным движением указал на одно из кресел и спросил:

— Что, опять к нам попал?

— Нет, — я покачал головой, — сам пришел.

— Сам? — Лапин хмыкнул, постучал пальцем по столу, и спросил: — И что привело?

— Человек пропал, Геннадий Иванович.

— Что за человек, когда пропал, где?

— Знакомый, приехал в Москву, ну, выпил немного, его забрали. Скорее всего, к вам, но дежурный не может ответить, был такой или нет. Геннадий Иванович, помогите разобраться, а я, вы знаете, в долгу не останусь.

— Ладно, — Лапин отмахнулся, — не надо долгов. Как фамилия человека?

Я почувствовал то, что все называют дежа вю, а по мне так просто сплошная нецензурщина. Но сумел сдержаться и подробно рассказал подполковнику все, что знал о Михаиле, не забыв упомянуть и о шапке. Обо всем, кроме денег, конечно. Лапин нажал на кнопку селектора, и я услышал голос ленивого дежурного, ответившего, что ни два, ни три часа назад никаких пьяных и бесфамильных не поступало.

— Да не бесфамильный он! Это я ее не знаю!

Лапин хмуро посмотрел на меня, покачал головой и, отключив селектор, произнес:

— Не было никаких вообще, так что даже не знаю, чем тебе помочь. Увы!

Я поднялся. Задача усложнялась с каждой минутой, и терять время на разговоры было непозволительно.

— Все равно, спасибо, Геннадий Иванович, — сказал я и, не дожидаясь ответа, направился к двери.

— Денис, постой, — Лапин приподнялся над столом, — может, его в вытрезвитель забрали? Проверь, это недалеко…

…До вытрезвителя, адрес которого я узнал у ленивого дежурного, мы доехали достаточно быстро, если учесть, что один раз «Кефир» умудрился-таки заехать в какой-то тупик, из которого долго выбирался задним ходом, сопровождая все свои движения отборным матом вперемешку с площадной руганью. Сеня все порывался пойти со мной (видать, мучила совесть-то!), но я решил, что человек с карабином может неадекватно быть воспринят суровыми ментами из вытрезвителя, и приказал всем оставаться в машине.

В тоскливом одноэтажном здании мне сказали, что пьяных выдают только родственникам и если я не родственник, то могу валить на все четыре стороны. Двадцать американских долларов изменили тон старшего сержанта на благожелательный, а милицейский жаргон почти на светскую беседу.