Валютчики

— Как вы говорите, его фамилия? — Старший сержант сотворил на лице нечто похожее на улыбку доброго милиционера, а я подумал, что начал уставать от однообразия вопросов людей в форме. У меня складывалось довольно стойкое впечатление, что всех милиционеров России интересовало только одно — «Как фамилия?!»

— Не знаю. Михаилом зовут. Забрали из гостиницы, часа два или три назад. Был пьяный и в шапке. Все, больше ничего не знаю.

Я уставился на старшего сержанта в ожидании его реакции, которая не замедлила последовать.

— А, блин, этот что ли?! — Милиционер хлопнул ладонью по столу, встал, подошел ко мне и в третий раз за короткий срок изменившимся тоном произнес: — А вы знаете, что он милиционера, да еще и при исполнении ударил?!

В его голосе явственно слышалась угроза, но я догадывался, сколько примерно она может стоить.

— Ну, так уж и ударил, — я сделал обнадеживающий знак рукой, мол, «решим вопрос, что за проблемы?»

Похоже, что старший сержант все понял, потому что мне довелось услышать еще одну модуляцию тона:

— Это ему так не пройдет! Это ему обойдется! Нападение на сотрудника при исполнении, побег из-под стражи! Это ему…

— Стой! — Я встал, и оказался выше его на полголовы. — Какой побег?!

— Сбежал ваш Михаил! — Старший сержант смерил меня взглядом. — Ударил сотрудника, сбил его с ног и сбежал! И это ему дорого встанет! Не двадцать долларов — у меня сотрудник выбыл из строя!

— Что, совсем выбыл? — спросил я, протягивая пятьдесят баксов.

— Ну, нет, не совсем, конечно, — старший сержант с достоинством спрятал купюру в карман, и я заметил, как он нежно пригладил карман снаружи, приминая иностранные бумажки, — на день, может, на два.

Приблизившись, милиционер дыхнул на меня не совсем свежим дыханием, и почти заговорщицким тоном, добавил:

— Этот ваш толкнул нашего сотрудника, а тот поскользнулся и стукнулся головой об лед. А ваш сбежал! Без пальто, в своей шапке. А у моего человека шишка на голове с кулак. Так что на лечение придется…, — он не договорил, глядя на мои руки.

Но я не собирался платить. Сначала нужно было узнать, где именно Михаил сбежал от милиционера, понять, куда он мог деться в такой мороз без пальто, без денег, без знакомых. Снежный ком неприятностей нарастал, и сейчас реально вырисовывалась угроза гибели пусть и никчемного, но все же человека, за что мне также пришлось бы отвечать.

— Где он сбежал, можете сказать?!

— Ну, точно не знаю, — милиционер откровенно смотрел на мой карман, — где-то в районе моста.

— Какого моста? — Я демонстративно сунул руку в карман.

— Северянинского. С нашей стороны. Он еще кому-то кричал…

— Кому?! Что кричал?! — Мне показалось странным, что Михаил мог что-то кому-то кричать, хотя в кого только не превращаются люди под воздействием алкогольных паров.

— Не знаю, — старший сержант даже кивнул, подбородком указывая на мой карман, но я продолжал смотреть на него, ожидая ответа, и он добавил, — что-то типа, «стой, гад!».

— Гад?! — Я удивленно повторил редко употребляемое мною слово, вытесненное из обиходного словаря более емкими по содержанию, типа ублюдок.

— Ну, да, кажется. Так что ему это обойдется…

— Спасибо, — я вынул руку из кармана, протянул ее, пожал ладонь разочарованного сержанта и вышел из вытрезвителя…

…Пора было звонить в Сибирь, оповещать о случившемся Сергея. Я не знал, какой была бы его первая реакция, но заранее настраивал себя на то, чтобы выдержать первые эмоции, которые могли быть совершенно неожиданными.

Сергей снял трубку с третьего гудка.

— Алло, что случилось?

— Привет, — я помедлил, но Сергей явно что-то почувствовал.

— Говори, что там?

— Михаил пропал. С деньгами.

Секунду трубка молчала, после чего Сергей почти спокойно спросил:

— Когда, где?

— Часа три назад, из гостиницы. За ним приехали из вытрезвителя…

— Он что, напился?! — перебил меня Сергей.

— По словам администраторши из гостиницы — да, и очень сильно.

— Дальше!

— Его забрали, а по дороге он ударил милиционера и сбежал.

— А почему деньги были при нем?

Это был вопрос, которого я ждал и которого боялся. Не ответить я не мог, и мне пришлось вкратце пересказать Сергею историю о квартирной хозяйке и моем переезде. Сергей выслушал, ни разу не перебив, после чего сказал:

— Сними мне номер и встречай утром. Я вылетаю.

И положил трубку. Я постоял немного перед броневиком, думая о том, что мороз становится все крепче, и вполне вероятно, что к моменту, когда Сергей прилетит в Москву, если мы что и найдем, то в лучшем случае это будет замерзший труп Михаила. Что меня, разумеется, никак не устраивало…

Я стукнул в дверь броневика. Уставившиеся лица охранников выражали сочувствие и готовность помочь. Запрыгнув в теплое нутро броневика, я спросил «Кефира»:

— Северянинский мост знаешь?

— Северянинский? — по привычке повторил «Кефир» и тут же добавил: — А, ну! Знаю, конечно! А что?

— Поехали туда, — сказал я, стараясь заглушить нарастающий во мне скепсис и просто откровенный пессимизм.