Валютчики

Стараясь побороть охвативший меня страх, я быстро обыскал Поляка — телефона не было. Бегом выскочив в прихожую, я ощупал его пальто — нет! Паника подступила к горлу, затрудняя дыхание и путая и без того сумбурные мысли. С трудом заставив себя вернуться в комнату, я осмотрел пол, заглянул под кровать, осмотрел прикроватную тумбочку. Мобильника не было нигде! Посмотрев на безмятежно лежащего Серегу, я подумал, что телефон может находиться под его телом. Чтобы проверить это, необходимо было снова дотронуться до него, чего мне совершенно не хотелось делать.

Набрав в грудь побольше воздуха, я решился. Тело Поляка оказалось неожиданно тяжелым. Перевернув его на бок, я увидел мобильник и, схватив его, бегом выскочил из номера. На счастье в коридоре никого не оказалось и незамеченный я проскользнул в дверцу открывшегося лифта, где приложил максимум усилий, чтобы выйти оттуда не с перекошенным от ужаса лицом. Кажется, мне это удалось, потому что никто не остановил меня, и я благополучно дошел до выхода из гостиницы.

На ступеньках подмывало оглянуться, чтобы убедиться, что меня никто не преследует, что стоило мне еще несколько тысяч умерших нервных клеток. Морозный ноябрьский воздух слегка охладил пылающее огнем лицо. Добравшись до перехода, я не удержался и все же обернулся — погони не было. С облегчением выдохнув, я нырнул в подземный переход и через несколько секунд выскочил на другой стороне проспекта Мира…

…Я стоял в вагоне метро, не слыша и не видя ничего вокруг. Перед глазами неотвязно висела картинка из гостиничного номера, а в ушах звучали последние слова Поляка:

— Да как тут уснешь?!

Раньше мне всегда казалось, что перед смертью человек просто обязан произнести, если не пророческие слова, то что-то необыкновенно мудрое, относящееся к вечности, которая ждет всех нас. Что-то типа «весь мир театр, а люди в нем актеры». Сергей Поляков, мой друг и компаньон был умным, образованным человеком и мог хотя бы сказать, что делать с его деньгами, кому передать их в случае своей скоропостижной смерти, так как ни жены, ни детей у него не…

Следующая мысль была настолько неожиданной, что я чуть не подпрыгнул. Собственно, это была даже не мысль, а слова, сказанные Поляком при выходе из кафе — «…дома вообще не знают, что я в Москве…!» То есть никто не знает и про деньги, которых — память услужливо подсказала — ровно 312.500 долларов!

Мне стало так душно, что я едва дождался остановки поезда и, выскочив из вагона, долго стоял на станции, пытаясь осмыслить случившееся. Итак, я потерял обоих компаньонов, став при этом обладателем трехсот с лишним тысяч американских долларов! Суммы, на которую я мог купить не только небольшой домик в Штатах, но и открыть там свое дело! И, что самое важное, меня больше ничто не держало здесь, а значит…, а значит, я могу сказать Майе да!

Мне стало нехорошо. Голова пухла от мыслей, сердце едва не выскакивало из груди, и я даже испугался, что так и мне недолго до инфаркта. Нужно было успокоиться и решить, что нужно сделать в первую очередь. Хотя, что тут решать — надо было пристроить деньги, и теперь обменник моих друзей уже не казался таким уж надежным местом. Нет, я не боялся ограбления или того, что Армен не захочет отдавать мои кровные. Опасность заключалась в том, что «крышевавшие» нашу компанию бандиты, коих в сибирском городе было пруд пруди, когда-нибудь дознаются, что какую-то сумму Поляк все же спас от огня и привез в Москву, где странным образом вдруг умер. А в Москве живу я, друг и компаньон, найти которого при желании не так уж трудно.

Я понимал, что от решения переехать в Штаты до моего первого шага по чужой земле пройдет немало времени — месяц или полгода, и исчезнуть без следа не удастся. Но у меня было преимущество, деньги и какое-то время, чтобы затаиться, пока будут оформляться бумаги.

Память торопливо напомнила о знакомом риелторе Леше, который мог найти хорошую квартиру даже посреди Сахары. Не откладывая в долгий ящик, я помчался к эскалатору, стоя на котором все время смотрел на дисплей, показывавший отсутствие сети.

Выбравшись на улицу, я с легким удивлением обнаружил, что стою на Старой площади, но времени удивляться, как я не заметил, что проехал столько станций, не было. Телефон поймал наконец сеть, и я с некоторой тревогой считал длинные гудки, то и дело озираясь по сторонам, словно меня уже искали суровые сибирские крепыши.

Леша ответил сразу. Не здороваясь, я тут же озадачил его:

— Леша, мне нужно хорошая двушка! — И, не дожидаясь его ответа, добавил, — Сегодня!

— Привет, Ден, — в отличие от меня, Леша не терял сегодня ни друга, ни головы, — я, вообще-то, выходной…

— Экстренный случай, дружище! Выручай!

Помолчав, Леша спросил:

— Есть три хорошие хаты. Две на Таганке и одна на Цветном…

— На Цветном?! — я вновь перебил его. — Где?!

— Точно не знаю, нужно посмотреть адрес. Погоди….