«Ваше сердце под прицелом…» Из истории службы российских военных агентов

Работать с китайцами было не просто. «Среди китайских военачальников, — отмечал в своей книге «Записки военного советника в Китае» генерал-лейтенант А. Черепанов, — было тогда немало совершенных профанов в военном деле. У некоторых были излишне развиты самомнение или ложный стыд. При принятии решений они избегали предварительного обмена мнениями с советниками, а в критический момент теряли самообладание и способность руководить военными операциями».

Случалось такое и с Владимиром Горевым. И тогда руководство боевыми действиями приходилось брать на себя. Вскоре китайские генералы на деле убедились в глубине его военных знаний и умении командовать войсками.

Он всегда был рядом с китайскими командирами. Помогал правильно оценить обстановку, принять решение, организовать взаимодействие, отдать приказания.

«…Весьма большую пользу, — писал один из советских специалистов А. Хмелев, — в ряде решительных моментов принесли советники корпусов и дивизий. Если бы не было при корпусах и дивизиях наших военных советников… то вполне возможно, что ряд генералов допустил бы партизанщину, что могло бы, конечно, привести к поражению правительственных войск».

Более двух лет продлилась командировка Владимира Горева в Китай. Он работал в Гуанчжоусской группе войск, руководил разведывательной деятельностью в южных районах Китая, создавал разведшколу для подготовки специалистов-разведчиков, принимал участие в Северном походе, штурмовал Учан.

Переводчица, китаистка Вера Вишнякова-Акимова, которая работала в эти годы в Китае, в своей книге «Два года в восставшем Китае 1925–1927. Воспоминания» так вспоминает о встрече с Владимиром Горевым.

«В день нашего приезда ко мне подошел один молодой военный, которого знали в группе под фамилией Гордон. Он напомнил, как весной 1924 года на квартире у профессора В.С. Колоколова, где собрались студенты Института востоковедения, он делал сообщение об изобретенном им новом способе классификации китайских иероглифов по четырем углам. Я едва узнала слушателя восточного факультета Военной академии В.Е. Горева. Пытаясь придать себе солидный вид (в то время ему было всего двадцать шесть лет), он отпустил бакенбарды и обзавелся огромной шкиперской трубкой. Однако веселое, озорное выражение лица выдавало возраст. Словари по его системе теперь очень популярны даже в самом Китае».

Весной 1927 года его заслуги были высоко оценены. Владимир Ефимович Горев получил орден Красного Знамени. Поздней осенью того же года он возвратился в Москву.

По итогам своей командировки в Китай Горев под псевдонимом «Высокогорец» написал книгу «Китайская армия».

* * *

Изучая биографию Владимира Горева, не перестаю удивляться, куда только не бросала судьба моего героя. Как говорят на Руси: «Из огня, да в полымя». К тридцати своим годам кем он только не был — гимназистом, студентом-путейцем, красноармейцем, партизаном, командиром подразделений, контрразведчиком, слушателем военной академии, советником в воюющем Китае. Находился в плену, сидел под арестом в губЧКа.

По возвращении из Китая служил военным руководителем Коммунистического университета трудящихся Востока, проходил стажировку в должности командира стрелкового полка. И кто бы мог подумать, что в этот раз ждет его дальняя дорога через океан в Америку. А новая должность в кадрах Разведуправления Красной Армии именовалась, как нелегальный резидент в США.

Владимир Ефимович был третьим нашим резидентом в Соединенных Штатах. Первым был Вернер Раков, работавший там с 1925 по 1928 год, его сменил Ян Альфред Тылтынь.