Василий Тёркин

- А говорят, что вы главный миллионщик?

Смех ее, высокий и дробный, задрожал в теплом вечернем воздухе и отдался в груди Теркина.

Он протянул ей руку.

- Хорошая вы барышня! Так у вас все как на ладоньке.

"Нет, не все, - поправила она про себя, - если б он знал!"

- Так вы не миллионщик?

- Какое... Большими делами заведую, это точно, но капиталы не мои.

- Стало быть, компании понадобились наш дом и парк? И она даст цену больше других? - Саня добавила грустно: - Вот папа и отдаст.

- Сказать вам всю правду, Александра Ивановна? Мне самому очень по душе ваш парк и все положение усадьбы. Давно я их знаю. Еще как деревенским мальчишкой с отцом в село Заводное попал.

Глаза ее широко раскрылись.

"Тетка Павла правду говорила; он - из мужиков".

Теркин подметил ее взгляд.

- Вы хитрить не будете, барышня. Наверняка при вас... был обо мне разговор. Тетенька-то, та... сухоруконькая... чай, разночинцем величала?

- Разночинцем... Это что такое?

- Н/ешто вы не знаете этого слова?

- Нет, что-то не припомню. Я ведь мало книжек читала. Кажется, это значит - недворянин.

- Именно... Из податного состояния. Только нынче все к одному знаменателю подводится.

- К одному знаменателю! Как это хорошо вы сказали! Как в задачах!

- Нынче две силы...

- Одну я знаю, - перебила Саня.

- Какую?

- Деньги! Вот вы приехали сюда, - можете все купить. И все перед вами должны прыгать.

- Да ведь коли капиталы-то не мои!.. Есть и другая еще сила.

- Какая же?

- Ум, талант!..

- Ах да!

И она не могла сдержать быстрого взгляда на него.

- Это верно, - вслух выговорила она полушепотом, - вы умный.

-Я не к тому это сказал, чтобы выставляться перед вами. А так, к слову. С вами - вы увидите - я сразу нараспашку. Вы думали небось про то, что зовется судьбой?

- Как это?

- Ну, хоть так, как барышни думают. Растет девочка, станет девицей, а потом или завянет...

- Вот как мои тетки!

- Или встретится с суженым. Иногда бывает, что встреча-то за несколько лет. И то, что западет в душу, кажется недосягаемо, и вдруг судьба именно это и посылает.

- Вы о ком же говорите, Василий Иваныч?

- О себе. Только я не про свою суженую. Кто она - я еще не знаю. А вот я к чему это. Крестьянским мальчишкой я влез на колокольню и оттуда облюбовал вот ваш парк и дом. Он мне тогда чертогом казался. Так захотелось, чтобы и у меня было точно такое угодье. И завидно стало до боли: вот, мол, господа владеют какими чудесными вотчинами и не чувствуют цены добра своего. Я не мог тогда и мечтать о том, чтобы когда-нибудь такая усадьба досталась мне. А судьба свою линию вела. Попадаю именно сюда, как директор лесной компании. Правда, капиталы не мои, но захоти я оставить усадьбу Ивана Захарыча за собой - это исполнимо!

- Лучше вы купите, лучше вы! - Саня захлопала руками. - Мы в то имение переедем. Вы будете наш сосед. Это чудесно!

- Да ежели и компания сама прихватит это имение, все равно по летам жить надо здесь же. Вот судьба-то как свою линию ведет, барышня!..

Теркину стало детски радостно оттого, что он с ней разговорился. Он ни секунды не подумал о том, уместно ли ему так откровенничать с простоватой барышней, которая все могла разболтать отцу и теткам.

XIX

- Вы все еще здесь?

Оклик Первача заставил обоих встрепенуться.

Таксатор стоял у входа в беседку, улыбался и поправлял цветной галстук. Его светлый пиджак, скроенный очень узко, выставлял его талию. Соломенная шляпа была надета немного набекрень.

- Да, мы здесь, - отозвался суховато Теркин и взглядом спросил его: что ему нужно?

- А меня Иван Захарыч и Павла Захаровна послали отыскать вас и просить чай кушать. Александра Ивановна, - обратился он к Сане с усмешкой, которая не понравилась Теркину, - вам не будет ли свежо? Солнце садится, а вы в одной легкой кофточке.

- Мне ничего! Мне отлично! Здесь даже душно немного!

- Вы позволите присесть? - спросил Первач больше Теркина, чем Саню, тоном человека, желающего и подслужиться, и соблюсти свое достоинство.

- Места много, садитесь.

Теркин вспомнил, что за обедом он подметил, как Саня вдруг покраснела и взглянула исподтишка на Первача, а он в ту минуту как бы нарочно смотрел в другую сторону, и подумал: "Между барышней и этим ловкачом, кажется, шуры-муры".

Теперь ему присутствие Первача, прервавшего их милый разговор, сделалось вдруг особенно противно.

- Василий Иваныч, вы как предполагаете: заночевать здесь? Комната вам приготовлена во флигеле, где и я живу. И для добрейшего Антона Пантелеича найдется место.

- Это кто Антон Пантелеич? Ваш землемер? Он ведь землемер? - живо спросила Саня.

- Какой же он землемер? - брезгливо перебил Первач. - Просто нарядчик.

- Нет-с, - оттянул Теркин и бросил взгляд на Первача. - Антон Пантелеич - агроном с отличными познаниями. По лесоводству - дока.

- Конечно, конечно, он много знает практически, - заметил Первач.

- Да и обучен достаточно. И вообще, личность очень своеобразная и достойная уважения.

- Он славный! - вскричала Саня. - Похож на батюшку... в штатском платье.

- Так как же, Василий Иваныч, прикажете распорядиться насчет вашего ночлега?