Васёк Трубачёв и его товарищи

- Завидуем? - Девочки удивленно переглянулись.

- Да, завидуете! А больше я ничего не скажу! И кто замазал - не скажу! - крикнула Нюра.

- Синицына, на кого ты думаешь, говори прямо! - подбежала к ней Зорина.

- На кого думаю? Это мое дело! - сказала Синицына, уходя в класс.

- Бормочет какие-то глупости, - пожала плечами Валя.

- Я знаю, про кого она говорит, - хмуро сказал Медведев, поглядев вслед Синицыной. - Ладно, Митя скорей нас разберется! А я прямо скажу: довели человека до зла. Одинцов не имел права...

- Нет, имел!

- Если дружишь, так не подводи товарища, вот что!

- Одинцов звеньевой... да еще редактор!

- А Трубачев - председатель совета отряда!

- Ну и пропал он теперь!

Девочки собрались в кучку и шепотом разговаривали между собой.

- Лучше прямо сказать, чем за глаза, - слышался взволнованный голос Лиды Зориной.

- Конечно, это обидно... Надо прямо спросить, - соглашалась с ней Степанова.

- Нет, нет! Не надо! Лучше подождать. Он и сам сознается, если это он! - горячо возражали им девочки.

В коридоре показался Мазин.

Он замедлил шаг, нагнул шею, крепкой головой раздвинул ребят и уставился на газету. Потом поднял руку, почесал затылок, глубоко вобрал воздух, шумно выпустил его и, глядя себе под ноги, сказал:

- Эх, жизнь!

И тут только заметил Петю Русакова.

Петя стоял в сторонке и растерянно улыбался товарищу. Но Мазину было не до него.

- Трубачев пришел? - шепотом спросил он.

- Нет еще.

Мазин сел за свою парту: "Если сейчас сказать про мел? Не поможет Пропадет заряд... Как же это он? Сгоряча, верно... Эх, ты!.. Что же теперь делать-то? Я же ему сказал: выручу, а он давай фамилию черкать. А теперь вовсе каюк будет..."

Мазин встал и, засунув руки в карманы, направился к Одинцову.

Коля Одинцов, окруженный кучкой ребят, горячо спорил с кем-то:

- А если товарищ мой человека убьет, я тоже молчать должен?

На лбу у него выступили капли пота, лицо было серое, нос заострился.

Мазин взял его за локоть:

- Ты это ладно... потом объяснять будешь. А сейчас давай-ка... сними статью. Пусть Белкин заново перепишет. Одинцов повернулся к Мазину.

- Ты это что, с ума сошел? - заикаясь, спросил он.

- Нет еще, не сошел. Это ты... - Мазин с презрением посмотрел прямо в лицо Одинцову, но сдержался и только глухо сказал: - Давай Белкина!

- Мазин, ты что, еще хуже хочешь сделать? - стискивая зубы, сказал Одинцов. - Все обманом? А пионерская честь у тебя где?

- Эх ты, пионер! Пионер - это товарищ, а ты кто? - остро поблескивая глазами, сказал Мазин.

В класс вбежал Саша. Он кого-то искал.

- Одинцов! Одинцов!

- Булгаков, видел? - подбежали к нему ребята.

- Видел... Где Одинцов?

- Саша! - Одинцов спрыгнул с парты и подошел, к товарищу.

Саша крепко сжал его руку:

- Там фамилия зачеркнута.

Одинцов усмехнулся.

- Ты думаешь, это он? - шепотом спросил Саша.

Одинцов кивнул головой.

- Что же будет, Коля? Ведь это же... совсем уже... - Саша запутался в словах. - Наверно, на сборе вопрос будет...

Саша умоляюще взглянул на Одинцова.

- Я не знаю, что делать, Саша... Понимаешь, он, верно, сгоряча, со зла, что ли, - с отчаянием сказал Одинцов. - Надо с Митей поговорить. Все равно он узнает.

- И Сергей Николаевич узнает. Вся школа будет знать, - с испугом сказал Саша и вдруг горячо зашептал: - Я с ним в ссоре, но это ничего не значит, я буду защищать его... Я скажу, что он хороший председатель, что ребята любят его. А ты, Одинцов?

- Я тоже, конечно! Надо просить, чтобы ему только предупреждение сделали в случае чего, понимаешь?

У Саши покраснели веки.

- Ему это ужасно... Он гордый очень.

В класс вошел Сева Малютин. В синей курточке с тугим воротником он казался очень тоненьким и бледным. На щеки его не то от длинных черных ресниц, не то от больших синих глаз ложилась голубоватая тень. Он оглянулся на чей-то голос и громко сказал:

- Это неправда! Он сам скажет всем, что это неправда! - Сева тяжело дышал, но голос у него был сильный и звонкий.

На минуту в классе все стихло.

- Ручаешься? - спросил чей-то насмешливый голос.

- Ручаюсь!

Надя Глушкова подбежала к Севе:

- Малютин, не спорь! Тебе нельзя...

Петя Русаков втянул голову в плечи и боком подошел к Мазину:

- Коля, мне нужно тебе сказать что-то...

Мазин даже не взглянул на него:

- Сядь на место, не до тебя мне!

Петя замолчал и тихонько сел на место.

"Сказать или не сказать Мазину? Ведь я же лучше хотел сделать! Я же не знал, что так выйдет, - тоскливо думал он, искоса поглядывая на Мазина. - Пусть лучше он меня по шее стукнет!"

Он снова близко придвинулся к другу:

- Мазин, слушай...

- Ты что лезешь ко мне? У меня и так в голове все вверх тормашками! повернулся к нему Мазин. Лицо у него было красное, сердитое.

"Потом скажу, - решил Петя. - Сейчас он, верно, придумывает что-то".

Мазин не придумывал, он думал: "Дело пойдет дальше... вопрос поставят на сборе. Тогда я и про мел скажу. Честно. Из-за чего дело вышло".

В классе было очень шумно. Ребята кричали, спорили, нападали на Севу.

- Нам его не меньше твоего жаль! - кричал Медведев. - Но раз это он сделал, нечего на других тень наводить.

Лицо Севы вспыхивало от волнения, он часто кусал сухие губы: