Ватник Солженицына

До тошноты серьезному Солженицыну, однако, вряд ли хотелось быть своим в этой кодле шестидесятников с их гитарами, Окуджавами, физиками и лириками, бородатой романтикой, счастливой беззаботностью и прочими бездуховными погремушками. «Тот прием отстранения, который господствовал в 60-е, был ему глубоко чужд и даже отвратителен – ирония, юмор, смех. … Юмор ему, по всей видимости, враждебен совершенно. Не зря он клеймит оппонента характерным рядом: “бодрячок, весельчак и атеист”159, не зря призывает к серьезности полемики: “избавьте нас от ваших остроумных рассуждений”160 – явно не видя в остроумии ничего, кроме словоблудия, не зря пренебрежительно поминает кумиров 60-х Ильфа и Петрова»161.

Дальнейшая писательская карьера «писателя, которого ждали», продвигалась, как по маслу.

В декабре 1962 года начинающего автора, который даже не был членом Союза писателей, пригласили на встречу руководителей партии и правительства с деятелями литературы и искусства, куда допускалась только культурная и политическая элита. На встрече Твардовский представил Александра Исаевича Хрущёву, познакомиться с Солженицыным подошел секретарь ЦК КПСС, главный идеолог партии Михаил Суслов.

Вскоре после этой встречи, под Новый год, Солженицына приняли в Союз писателей РСФСР – «без обычной процедуры, без поручительств, даже сперва без заявления»162. «Звали меня, чтобы в полчаса выписать мне московскую квартиру… я гордо отказался»163.

Вступив в Союз писателей, 1 января 1963 года Солженицын оставит свое учительское ремесло и полностью посвятит себя литературе. Жаль! Возможно, школа на ул. Революции прославилась бы и новыми Ландау и Капицами, а наша страна осталась бы в своих старых границах…

В марте пошли первые деньги из-за границы. Для валютных поступлений Солженицыны заводят счет во Внешторгбанке. Предложили Солженицыну и новую квартиру в Рязани – трехкомнатную. Писатель отказался, заявив, что имеет право на бо́льшую164

.

В декабре 1963 года Солженицыны купили машину – свой первый «Москвич» семейная чета шутливо прозвала «Денисом»165.

За несколько дней до Нового года имя Солженицына, автора всего лишь четырех (!) опубликованных произведений (помимо «Ивана Денисовича» в «Новом мире» вышли рассказы «Матренин двор», «Случай на станции Кочетовка» и «Для пользы дела») было внесено в «лонг-лист» кандидатов на соискание Ленинской премии – беспрецедентный случай! Александр Исаевич с волнением следил за работой Комитета по Ленинским премиям, постепенно отсеивающего менее достойных. Независимо от его решения, Солженицын оставался в выигрыше: победит – хорошо, не победит – будет повод, свалив неудачу на политическую ангажированность конкурса, записаться в диссиденты и заручиться поддержкой фрондирующей интеллигенции внутри страны и зарубежных «друзей».

Под капотом «Дениса». Крым, 1966 г.

Из 19 фигурантов «лонг-листа» в скором времени осталось семеро, из тех были отобраны двое – Солженицын и Олесь Гончар; последний и стал лауреатом. Мало кто расценил тогда, в середине апреля 1964 года, поражение недавнего триумфатора и любимца властей как один из симптомов скорых перемен в руководстве партии…

17 апреля Хрущёв отметил свое семидесятилетие. С высокой трибуны его поздравляли первые лица страны и выдающиеся деятели искусств. В ответной речи сказал: «Семьдесят – это не возраст».

Ровно через полгода, 17 октября, газеты опубликовали сообщение: «Пленум ЦК КПСС удовлетворил просьбу Н.С. Хрущёва об освобождении его от обязанностей Первого секретаря ЦК КПСС, члена Президиума ЦК КПСС и Председателя Совета министров СССР в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья». Эта «просьба» официально оформляла недобровольный уход на пенсию.

«Ближайшие соратники, поздравлявшие Хрущёва весной, уже тогда составили против босса заговор в пользу Леонида Брежнева, вручавшего “нашему дорогому Никите Сергеевичу” третью звезду Героя Соцтруда. Лето прошло в осторожных переговорах с членами ЦК – обеспечивалось единодушное голосование по главному оргвопросу.

“Хрущ” – так называли главу партии и правительства на этих посиделках – надоел всей элите своими бесконечными нововведениями, сотрясавшими руководящий класс. Кампании последних лет – особенно хозяйственные – явно провалились. Борец с культом Сталина не противился созданию собственного, довольно комичного. В целом исчерпанность хрущевского десятилетия выглядела очевидной, и заговорщики набрали сторонников довольно легко – от участия в дворцовом перевороте не отказался ни один из приглашенных.

На свое семидесятилетие Хрущёв получил орден Ленина и медаль «Золотая Звезда». До «сковыра Никиты» (по выражению Солженицына) оставалось всего полгода. (Фото из журнала «Огонек», № 18, 1964 г.)