Ватник Солженицына

В начале шестидесятых партия и правительство начали борьбу с «лицами, уклоняющимися от общественно полезного труда» – подпольными цеховиками, промысловиками, фарцовщиками, находившими лазейки работать на себя, а не на государство. Под раздачу попал и поэт Иосиф Бродский, арестованный и представший перед судом «за тунеядство» в феврале 1964 года – он не состоял в Союзе писателей и, значит, не считался профессиональным литератором. «Литературный трутень» (именно так был ославлен Бродский на страницах газеты «Вечерний Ленинград») был приговорен к пятилетней ссылке в «места, не столь отдаленные»170 – а именно в деревню Норинская Архангельской области.

И тут, на закате хрущевской эпохи, случилось что-то новенькое – началась широкая общественная кампания в защиту поэта. Появилось обращение к советскому руководству, подписантами которого стали многие писатели, музыканты, ученые171. Было предложено присоединиться и Солженицыну. Однако сделать это он отказался наотрез172. Дело в том, что именно в это время фамилия писателя фигурировала в списке кандидатов на Ленинскую премию. Подписаться за Бродского означало для Солженицына собственноручно вычеркнуть себя из этого списка. Свобода и доброе имя какого-то там Бродского этого, конечно, не стоили.

Благодаря заступничеству советской интеллигенции Бродский пробудет в ссылке всего полтора года. В 1972 году он эмигрирует, а в 1987-м получит Нобелевскую премию по литературе. К проигнорировавшему его Солженицыну Бродский до конца жизни будет относиться с пиететом, называя его «Гомером советской власти» и сравнивая «Архипелаг Гулаг» с «Илиадой»173. Солженицын же будет свысока давать уникальному поэту советы, как правильно писать стихи, и обвинять его в элитаризме и отсутствии «человеческой простоты»174.

Поберег себя, единственного, Солженицын и зимой 1965-1966 года, отказавшись постоять за писателей-диссидентов Андрея Синявского и Юлия Даниэля. С конца пятидесятых под псевдонимами, соответственно, Абрам Терц и Николай Аржак они печатали на Западе дурашливые пасквили о жизни в Советском Союзе. Хитроумный КГБ псевдонимы разгадал и авторов отловил. Судили их по статье 70-й: «Антисоветская агитация и пропаганда». На процессе Синявский настаивал на своем праве на инакомыслие и объяснял свое поведение «стилистическими разногласиями с советской властью».

5 декабря, в день Конституции, на Пушкинской площади в Москве состоялся политический митинг. Цель его заключалась в том, чтобы выразить протест по поводу преследования Даниэля и Синявского и потребовать у государства соблюдения политических свобод, разрешенных Основным законом СССР. Готовили митинг соратники Солженицына по антисоветской фронде поэт Александр Вольпин175

и прозаик Владимир Буковский, и Александр Исаевич, находясь в те дни в Москве, не мог о нем не знать. За несколько дней до митинга Солженицын исчез из Москвы. И 5 декабря, в то самое время, как спецслужбы ловили на Пушкинской правозащитников с их нелепыми и наивными плакатами176, он уже грелся у теплой печки на хуторе Хаава177.

Бродский в ссылке. Элегантный ватник ему определенно к лицу

В январе 1966 года суд приговорил Даниэля к пяти, а Синявского – к семи годам строгого режима. В последнем слове подсудимые горячо рассуждали о невозможности судить художественное произведение по Уголовному кодексу – мысль, определенно близкая Солженицыну. Как же ведет себя совесть нации? Совесть нации вновь не при чем. Через Николая Тимофеева-Ресовского Александру Исаевичу было передано для подписи письмо в защиту осужденных диссидентов178, однако тот отказался его подписать, заявив, что «не подобает русскому писателю печататься за границей

».

«Меня обескуражил не отказ, а его мотивировка», – отмечала позднее жена Синявского Мария Розанова179. «Самое забавное, – подчеркнула она, – что к тому времени все рукописи Солженицына уже были за границей»180.

Уточним, что к этому времени Солженицын успел совершенно официально напечатать за границей «Ивана Денисовича» и несколько рассказов и даже получить за них гонорар. Что касается произведений, которые не могли быть опубликованными в Советском Союзе по идеологическим соображениям, то их еще в октябре 1964 года тайно вывез за рубеж Вадим Леонидович Андреев, сын известного русского писателя.