Ватник Солженицына

Твардовский хлопотал за него перед власть имущими, проталкивал в Союз писателей, выписывал несусветные авансы за произведения, которые потом даже не печатались.

Вишневская и Ростропович предоставляли Солженицыну стол и дом, да не где-нибудь, а в элитной Жуковке.

Месяцами жил и подъедался Солженицын и у Корнея Чуковского в Переделкино. Детский писатель, как мы помним, даже отписал Солженицыну по завещанию часть своих денег.

Стратагема № 9

Любите и умейте дружить. Приобретайте выгодные знакомства, которые можно использовать «для пользы дела».

Круг помощников Солженицына расширялся стремительно, ему удавалось располагать к себе людей не хуже, чем Крошке Цахесу из одноименного произведения Гофмана. При этом писатель без устали строчил на своих друзей гадости в своих воспоминаниях, стремясь выглядеть на их фоне великим и непогрешимым. Публикация этих воспоминаний заставила многих взглянуть на Солженицына по-новому. Ни о какой дружбе после этого, естественно, речи идти уже не могло.

Многим, впрочем, удавалось раскусить Солженицына довольно быстро. Редкую проницательность продемонстрировал, например, писатель Варлам Шаламов. Это был человек, который в отличие от Солженицына, прошел лагеря понастоящему, будучи обвинен еще в 1938 году по действительно серьезному политическому делу – за участие в подпольной троцкистской группе, и сидел не по шарашкам, а в самых суровых местах.

Попытку познакомиться с Шаламовым Солженицын предпринял в июне 1963 года, отправив ему рассказ «Для пользы дела». Свою бандерольку он сопроводил словами: «Я считаю вас моей совестью и прошу посмотреть, не сделал ли я чего-нибудь помимо воли, что может быть истолковано, как малодушие, приспособленчество»298

. В августе Шаламов посетил Солженицына в Солотче и сразу разглядел, кем на самом деле является автор «Ивана Денисовича». Позже он напишет: «Деятельность Солженицына – это деятельность дельца, направленная узко на личные успехи со всеми провокационными аксессуарами подобной деятельности… Ни одна сука из “прогрессивного человечества” к моему архиву не должна подходить. Запрещаю писателю Солженицыну и всем, имеющим с ним одни мысли, знакомиться с моим архивом»299.

«После бесед многочисленных с Солженицыным чувствую себя обокраденным, а не обогащенным». (Из записных книжек Варлама Шаламова)

Прочитав эти слова, Александр Исаевич был обижен. «Да неужели же к моей борьбе с советским режимом, – никогда ни малейшей сделки с ним, ни отречения от своего напечатанного – возмутился он, – подходит слово “делец”?»300 Комментируя солженицынскую реплику, Владимир Бушин заметил: «Это, Александр Исаевич, самое мягкое словцо, что к вам подходит»301.

Бесплатные помощники требовались Солженицыну и для перепечатки его бессмертных произведений. Активнее других он использовал для этого свою жену Наталью Решетовскую, внучку Чуковского Елену Цезаревну и Елизавету Воронянскую.

Но самый большой штат помощников требовался Солженицыну для другой цели. Автор хотел поражать мир книгами невероятной толщины, но быстро писать не умел. «Каждая строка у меня отлеживается год»302, – признавался он журналистам.

Между тем, тот же «Архипелаг» требовал, как минимум, обработки огромного количества корреспонденции от бывших зеков, большой архивной работы, утрамбовывания в книжный формат тысяч слухов, баек и лагерных легенд. Модному писателю, проводившему свое время в бесконечных поездках в Москву на официальные мероприятия, беспрерывно знакомящемуся с нужными людьми и обивающему пороги с ходатайствами об улучшении условий жизни, делать это было просто некогда…

«Архипелаг Гулаг» Солженицын начал писать еще в 1958 году, но дело быстро заглохло. Столь же кратковременным было обращение к нему и в 1960 году. Писателю явно не хватало информации. Зато после выхода в свет «Ивана Денисовича» ее стало даже слишком много – количество писем от бывших лагерников возрастало лавинообразно.

Восстановивший творческий путь Солженицына буквально не по дням, а по часам, историк Александр Островский установил, что основная работа над «Архипелагом» была выполнена в четыре приема: февраль-сентябрь 1965 г. (не более 110 дней), декабрь 1965 – февраль 1966 г. (максимум 55 дней), декабрь 1966 – февраль 1967 г. (73 дня) и декабрь 1967 – апрель 1968 г. (71 день). Итого немногим более 300 дней, т.е. около 10 месяцев. … И за эти десять месяцев А.И. Солженицын написал, отредактировал и отпечатал на машинке 90 авторских листов303.