Ватник Солженицына

Но и это не все. Мы не учли ту часть наследства, которую Александр Исаевич получил после смерти К.И. Чуковского. Остаются неизвестными те гонорары, которые потекли с конца 1960-х годов на его заграничный счет за роман “В круге первом” и повесть “Раковый корпус”. По свидетельству О. Карлайл, только издательство “Харпер энд Роу” готово было выплатить писателю за роман только в виде аванса более 60 тысяч долларов289.

Наконец, осенью 1970 г. Александр Исаевич стал нобелевским лауреатом и уже 27 ноября 1970 г. предложил своему адвокату Ф. Хеебу перевести “часть денег от Нобелевской премии” на его счет “в шведский или швейцарский банк” и выразил надежду, что “в конце декабря или начале января” эти деньги будут в распоряжении Хееба. В связи с этим он писал: “Я прошу Вас мне лично перевести через Внешторгбанк 3000 долларов”290. В декабре 1970 г. затребованная сумма находилась на личном счете Александра Исаевича291.

26 августа 1973 г. Ю.В. Андропов докладывал в ЦК КПСС: “За последние два года Солженицыным из иностранных банков получен 23301 инвалютный рубль, на которые он купил легковые автомобили марки “Москвич-412” для своей первой жены Решетовской и матери второй жены – Светловой. Различные промышленные и продовольственные товары он, как правило, приобретает в валютных магазинах “Березка”292

.

Этого, конечно Альберт Мальц не знал. Но какую же нужно было иметь совесть, чтобы, обладая такими суммами, изъявить готовность принять его помощь?»293

В общем, Солженицыну вполне хватало и на «диетические по рупь тридцать», и даже на крабы из «Березки». Но к лицу ли совести нации кушать пармезан?

«Таким образом, – пишет Островский, – и лагерная телогрейка, и помятый алюминиевый чайник, и школьный костюм из магазина рабочей одежды, и чиненые-перечиненные ботинки, и зековские бахилы, и решетка с тремя десятками яиц по 90 копеек, и разговоры о рубле в день использовались Солженицыным лишь как средство для создания образа не только гонимого, но и бедствующего писателя. Независимо от того, как мы будем оценивать приведенные факты, очевидно одно: появляясь в самой скромной одежде, демонстрируя неприхотливость в отношении пищи, подчеркивая ограниченность финансовых средств, призывающий нас всех жить не по лжи Солженицын не просто в каждом конкурентном случае расчетливо играл разные роли, но и мистифицировал окружающих, т.е. попросту говоря, обманывал их»294

.

Не отказался Солженицын от своих босяцких привычек и в США, живя в роскошном поместье, доверху заваленном деньгами от зарубежных публикаций «Архипелага». «Вечером он даже чай не пил. Крутой кипяток», – утверждает Станислав Го-ворухин, побывавший в гостях у вермонтского отшельника в 1992 году295.

Очевидно, режиссер попал к Солженицыну аккурат на «день зэка», которые он время от времени устраивал себе из ностальгии: «отрезаю утром 650 граммов хлеба, кладу два кусочка сахара, наливаю незаваренного кипятка. А на обед прошу сварить мне баланды и черпачок жидкой кашицы. И как быстро я вхожу в старую форму: уже к концу дня собираю в рот крошки, вылизываю миску. Возощущения встают во мне живо!»296

Артель "Солженицын"

В любом деле залог успеха – наличие хороших знакомых, которых можно использовать как бесплатных и беспрекословных помощников. Обзавестись таковыми для обаяшки Солженицына труда никогда не составляло.

В марфинской шарашке он познакомился с Дмитрием Пановым и Львом Копелевым, которые десятилетиями будут, рискуя репутацией и даже свободой, помогать Солженицыну с публикациями, с отправкой рукописей за границу, с новыми выгодными знакомствами.

Хорошим подспорьем во всех делах было и наличие жены – верного товарища и соратника Натальи Решетовской. Невзирая на предательство супруга, давшего на нее показания во время следствия, Наталья Алексеевна продолжала его боготворить, возила ему передачки в тюрьму, а потом еще 14 лет создавала ему все условия для творчества. «Ему нужен был комфорт всей окружающей атмосферы, который я старалась создать ему своей музыкой, хорошо заведенным домом, умением угадать и выполнить любое его желание, своим старанием быть для него “душечкой”»297

.

Со своей стороны Солженицын запрещал Наталье Алексеевне краситься, завиваться, одеваться по моде и рожать детей: ее дело – служить Пророку, и не след ей отвлекаться на всякие глупости! Тесту место у печи.

Решетовская использовалась Солженицыным до самого развода, случившегося после получениям им Нобелевской премии. Тогда на смену ей была избрана женщина помоложе – активная, безотказная, полезная своими знакомствами аспирантка МГУ Наталья Светлова.

Решетовская отреагировала на разрыв попыткой суицида, по счастью, неудачной.

Затворническое существование не мешало Солженицыну обзаводиться множеством знакомых. Особенно хорошо ему стало это удаваться после триумфа «Ивана Денисовича».

Каждый из новых знакомых Солженицына помогал ему, как мог.