Ватник Солженицына

При подъезде к действующему центральному складу состав должен был остановиться перед забором. Машинист вылезал из паровоза, заходил в будку проходной и предъявлял необходимый документ, в ответ на это дежурный открывал ворота. Состав трогался с места и сравнительно медленно продвигался вдоль площадки.

Организовался сговор с участием советской администрации. Через сотрудника отдела снабжения завода шла информация о поступлении вагонов, груз которых состоял из подходящих труб. В каком-то тайном шкафу в лагере хранилось несколько бутылок водки. В момент прихода такой информации водка доставлялась к проходной в подарок машинисту паровоза за то, чтобы он как можно медленнее продвигал состав по территории лагеря. Одновременно поднималась тревога: всех работоспособных людей на площадку для разгрузки вагонов! Машинист потихоньку проезжал, а на вагоны, как муравьи, налетали “грузчики”, которые мигом облегчали продвигающийся состав.

Поверьте, уважаемый читатель, что я рассказываю истинную правду. Сам процесс присвоения труб никто из начальства завода не наблюдал, а исчезновение изрядной части груза по пути от производителя к потребителю считалось, очевидно, привычной издержкой социалистического народного хозяйства. В течение трех месяцев накопили материал, и бригада слесарей сварила железные нары на всех жителей лагеря. Кроме труб, понадобилась полуторамиллиметровая стальная проволока для плетения матрацев – 50 километров, которая досталась тем же путем. Сварные генераторы исчезли с тех рабочих мест, где подъезд машины, доставляющей обед, осуществлялся без обыска.

Начальник лагеря дал инициативе военнопленных весьма высокую оценку! …

Генеральный директор [завода, того самого, с которого все и воровалось] осмотрел весь лагерь с большим интересом и сказал, что результаты созидательной работы немцев произвели на него сильное впечатление. Знал ли он, что был окружен группой преступников, которые совместно и строго организованно занимались многократным “хищением социалистического имущества”? Знал ли он, что каждому члену этой группы прокурор по действующим законам мог бы присудить трижды пожизненное? Знал ли, не знал ли, но нам, военнопленным, вся эта кампания показалась “школой истинного социализма”»383.

Таких историй в книге много, интересно заметить, что немцу, человеку западной цивилизации, наш Гулаг казался просто обычным «русским бардаком», а совсем не таким страшным адом, как его описал для Запада Солженицын.

Множество любовных страниц посвящено у Фрицше нашим красным уголкам, художественной самодеятельности, спектаклям, оркестрам, клубам, новогодним праздникам. Веселуха была!..

Сравните эти воспоминания с воспоминаниями узников Освенцима или любого другого немецкого лагеря, сравните тоталитарный режим фашизма и «тоталитарный режим социализма», сравните и никогда больше не говорите, что социализм и фашизм – это одно и то же.

Недаром Фрицше, пробывший всего шесть лет в СССР, навсегда влюбился в нашу страну, хотя отнюдь не испытывал иллюзий по поводу ее властной системы. Люди здесь таковы, что компенсируют недостатки любой системы, сведут на нет жесткость любых законов своим милосердием и человечностью. Поэтому и социализм тут был игрушечный общинно-христианский, анархистский и веселый. Он растрогал даже «квадратного» рационального немца с фашистским воспитанием.

До чего же человеконенавистническую психологию надо было иметь Солженицыну, чтобы, находясь в куда более человечных условиях, излучать не оптимизм, любовь, всепрощении и юмор, а дремучую злобу, клевету, жестокость…

Литературный власовец

Великой Отечественной войне достается от Солженицына не меньше, чем сталинским репрессиям. В своем «Архипелаге» он транслирует полный арсенал мифов, использовавшихся как гитлеровской пропагандой, так и идеологами холодной войны.

Рассказывая об успехах вермахта в начале войны, Солженицын отмечает, что при этом «всеми численными превосходствами обладала Красная Армия»384. Этот миф впоследствии будет подхвачен и развит в работах многих ревизионистов истории великой войны. Дескать, немцы воевали не числом, а умением, а русские иваны даже своим огромным перевесом в живой силе не смогли поначалу воспользоваться.

В фундаментальной работе «Россия и СССР в войнах XX века», подготовленной под редакцией профессора Академии военных наук генерал-полковника Г.Ф. Кривошеева, дается детальный анализ соотношения сил Германии и СССР накануне Великой Отечественной войны. Приведем всего несколько цифр из этого исследования.

На 22 июня 1941 г. восточная группировка германской армии насчитывала 5,5 млн человек, 47,2 тыс. орудий и минометов, 4,3 тыс. танков и около 5 тыс. боевых самолетов. На вооружении вермахта находились также трофейные танки Чехословакии и Франции. Кроме того, у границ Советского Союза приводились в боевую готовность 29 дивизий и 16 бригад союзников Германии – Финляндии, Венгрии и Румынии.