Ватник Солженицына

СССР располагал в западных военных округах 2,9 млн человек, 32,9 тыс. орудий и минометов, 14,2 тыс. танков, 9,2 тыс. боевых самолетов385.

Легко подсчитать, что по численности личного состава германская армия превосходила советскую почти в два раза. А что касается техники, то, уступая по количеству, немецкие танки и самолеты намного превосходили советские по качеству и боевой эффективности. Лучшие образцы советского вооружения появились уже после начала войны, а знаменитый Т-34 был доведен до совершенства и вовсе лишь к весне 1944 года386. К тому же значительная часть имсоветских истребителей и бомбардировщиков была уничтожена в первые дни немецкой агрессии.

Кроме того, вермахт располагал более обученными, имеющими значительный боевой опыт военными кадрами. В Красной армии опыт управления войсками в боевых условиях имели лишь 25% командных кадров, а 55% к началу войны находились на своих должностях менее чем полгода – в связи с недавно прошедшей реорганизацией РККА387.

Таким образом, захватившим пол-Европы, хорошо оснащенным и закаленным в реальных боях немецким войскам в июне 1941-го с нашей стороны противостояла армия, вдвое меньшая по численности, вчетверо менее опытная, вооруженная устаревшей техникой. Так что соврамши герр Солженицын насчет «всех численных превосходств».

То же касается и «стремительного отступления» Красной армии в первые месяцы войны. Солженицын даже цифру точную приводит: 120 километров в день388. Не надо, впрочем, быть дипломированным математиком, окончившим Ростовский университет, чтобы подсчитать, что расстояние до Москвы противник преодолел бы уже за девять дней такого наступления.

Сами немцы рассчитывали добраться до Москвы месяца за полтора. Гиммлер даже приглашения заранее разослал на победный парад по Красной площади, запланированный на 12 августа 1941 года. Для участников и гостей парада отдел военной картографии и геодезии генерального штаба сухопутных войск Германии успел издать путеводитель по Москве.

Однако на подступах к древней столице немцы фактически оказались лишь через пять месяцев. В то время как Наполеону в его безмоторные времена потребовалось для этого всего два с половиной месяца.

К слову, на одном из военных совещаний, состоявшихся в декабре 1944 года, Гитлер заявил: «Я не помню ни одной наступательной операции, в которой мы – хотя бы в течение двух-трех дней – преодолевали по 50-60 километров. Нет, как правило, темп продвижения танковых дивизий к концу операции едва превышал скорость пехотных соединений».

Вот так, даже Гитлер ловит на вранье Солженицына!..

А вот что говорили сами немцы о «стремительно отступающих» русских.

«Уже сражения июня 1941 г. показали нам, что представляет собой новая советская армия, – вспоминал генерал Гюнтер Блюментритт, начальник штаба 4-й армии, наступавшей в Белоруссии. – Мы теряли в боях до пятидесяти процентов личного состава… Наши войска скоро узнали, что значит сражаться против русских. Фюрер и большая часть нашего высшего военного командования не имели об этом представления. Это вызвало массу бед»389.

Министр пропаганды Йозеф Геббельс, перед началом вторжения считавший, что «большевизм рухнет как карточный домик», уже 2 июля записывает в дневнике: «На Восточном фронте: боевые действия продолжаются. Усиленное и отчаянное сопротивление противника… У противника много убитых, мало раненых и пленных… В общем, происходят очень тяжелые бои. О “прогулке” не может быть и речи. Красный режим мобилизовал народ. К этому прибавляется еще и баснословное упрямство русских. Наши солдаты еле справляются»390

.

За первые два месяца войны немцы потеряли 400 тысяч человек и половину всех своих танков. И это покорители Европы! Не удивительно, что в речах Гитлера для ближнего круга соратников уже в конце сентября 1941 года начали звучать почти пораженческие нотки: «Мы должны преследовать две цели. Первое – любой ценой удержать наши позиции на Восточном фронте. Второе – удерживать войну максимально вдалеке от наших границ»391.

Вот чего боялся Гитлер еще задолго до поражения под Москвой – русских войск у германских границ! Вот так-то, оказывается, «бежали от немецких танков» советские солдаты! Вот вам и одним только Солженицыным и увиденные «стремительный и глубокий откат армий, какого не знала Россия за все 1000 лет, да наверно и ни одна страна ни в одной войне»392!..

«Нам надо пройти до Волги еще только один километр, но мы его никак не можем пройти. Мы ведем борьбу за этот километр дольше, чем за всю Францию, но русские стоят, как каменные глыбы», – а это уже слова простого немецкого солдата, участника великой Сталинградской битвы.