Ватник Солженицына

Новомирская, так называемая «лекарственная», версия рассказывает об ученом, который изобрел средство от рака и во имя человечества решил передать его секрет за границу. Спецслужбы не хотят, чтобы драгоценный рецепт покинул пределы страны. Дипломат Иннокентий Володин предупреждает старенького доктора, что на него готовится арест. И в итоге сам оказывается в тюрьме.

Так что же выше – интересы страны или интересы человечества? Солженицын отвечает однозначно: к черту страну, интересы человечества главнее; человек, предавший свою страну во имя общечеловеческих ценностей, не может считаться преступником!

Во второй, «атомной» версии, увидевшей свет в 1978 году, ни о каком лекарстве речи не шло, а рассказывалось в нем, наоборот, о дипломате Иннокентии Володине, который узнал, что советские разведчики собираются заполучить в Нью-Йорке секрет атомной бомбы, и попытался предупредить о том американское посольство. Подслушанный и записанный на пленку разговор доставляют в мар-финскую шарашку, сотрудники которой разрабатывают методику распознания голосов.

У Володина есть реальный прототип – некто дипломат Иванов, в декабре 1949-го Солженицын сам принимал активное участие в его разоблачении424. Теперь же, по прошествии более тридцати лет дипломат изображается им как герой, положивший собственную жизнь во имя спасения человечества. Ведь пока бомба у американцев – мир в безопасности, но уворуй ее кровавый тиран – и начнет ею сразу бросаться направо и налево. Так все и будет, рассуждает герой Солженицына: «Атомная бомба у коммунистов – и планета погибла»425.

Эта мысль страшно нравится апологетам писателя. Биограф Солженицына Людмила Сараскина, например, так и пишет: «Нет сомнений, что, обладай Сталин подобной монополией, он бы не побрезговал атомной атакой»426

. То ли дело ваши любимые американцы, да, Людмила Ивановна? Как-то даже неудобно напоминать вам о Хиросиме и Нагасаки!..

Заполучив ядерное оружие, США немедленно начали строить планы превентивного удара по СССР. Уже 14 декабря 1945 года Объединенный комитет военного планирования Англии и США принял директиву №432D, где были обозначены первые 20 целей для ядерных бомбардировок на территории Советского Союза – крупнейшие города и промышленные центры. А 19 декабря 1949 года в США был разработан военный план «Дропшот», предполагавший массированную бомбардировку ста советских городов с применением 300 атомных бомб и 29 тысяч тонн обычных и последующую оккупацию СССР силами 164 дивизий НАТО. Лишь успешное испытание первой советской атомной бомбы 29 августа 1949 года заставило Америку изменить планы и перейти к политике невоенного сдерживания.

Мир избежал гибели в атомном пожаре. И произошло это, в том числе, благодаря действиям советской разведки427.

Впрочем, Александр Солженицын не раз говорил о готовности погибнуть – лишь бы вместе с ним погиб и весь коммунизм. Не от Гитлера – так хоть от американцев.

Пишет, например, в «Архипелаге», что летом 1950 года кричал тюремным надзирателям: «Подождите, гады! Будет на вас Трумэн! Бросят вам атомную бомбу на голову!»428 Врет, наверное – молчал, берег себя для Главного Крика. Но продолжает, однако: «Так уж мы изболелись по правде, что не жаль было и самим сгореть под одной бомбой с палачами. Мы были в том предельном состоянии, когда нечего терять»429.

Но если в «Архипелаге» ядерная бомбардировка Советского Союза является Солженицыну лишь в его больной фантазии, то позднее, уже лишенный гражданства и выдворенный из страны, он, по-видимому, решил во что бы то ни стало претворить свою мечту в реальность, призывая Запад отказаться от политики слабости в отношении СССР и продемонстрировать готовность пойти «на риск большой войны». («Если бы лидеры Востока почувствовали в вас хоть малейшее горение, хоть малейший жизненный порыв в защиту свободы, если бы они поняли, что вы готовы идти на смерть, чтобы эта свобода выжила и распространялась, – в эту минуту у них опустились бы руки»430

).

В своих выступлениях он всеми силами старался демонизировать нашу страну, показать ее «инфернальную сущность», чтобы Запад сделал, наконец, правильный вывод: с этими зверями нельзя иметь дела! И в своих выдумках он изощрялся не хуже, чем в «Архипелаге».

Чего стоит, например, свидетельства Солженицына о том, что в Советском Союзе для «политических» ни разу не объявлялась ни одна амнистия431 (вот ведь зверье!)