Ватник Солженицына

Мы уж не говорим о «психологической пользе» вооружений. Вот США – когда-то зарабатывала эта страна своим трудом, но сегодня она вся в долгах, и живет только за счет того, что весь мир так или иначе платит ей дань. И, казалось бы, скинуть это ярмо с шеи всему миру, а – нет, именно вооруженные силы и только вооруженные силы и обеспечивают Америке ее нынешнее положение. Всех бунтарей ждет судьба Югославии, Ирака, Афганистана, Ливии… Американцы всегда знали, что добрым словом и пистолетом можно добиться больше, чем одним только добрым словом – нам же Солженицын предлагает пользоваться только добрым словом…

Еще одно «посильное соображение» светоносца касается многомиллионной партийно-государственной номенклатуры, которая «десятилетиями бессовестно жила за счет народа – и хотела б и дальше так»477

. Эта номенклатура «не способна добровольно отказаться ни от какой из захваченных привилегий»478, а стало быть – «кончаем кормить! Пусть идут на полезный труд, и сколько выручат. При новом порядке жизни четыре пятых министерств и комитетов тоже не станут»479

.

Какие были привилегии в конце 1980-х? Спец-пайки? Черные «Волги»? Не видел он нынешних привилегий… Разгон государства, невмешательство бюрократов в экономику, везде частный интерес, невидимая рука рынка – весь этот ряд советов мы тоже опробовали в 1990-е. Впрочем, Солженицын понимает, что все может кончиться анархией, и даже ратует за некую сильную власть, но вот как она может сохраниться в условиях предлагаемых им реформ всего и вся, он не говорит. Стабильная власть – это ведь не нечто, что можно потрогать руками, это, прежде всего, символ, символ, который у нас в голове, нечто, чему мы все решили подчиняться для порядка, может быть даже для кого-то нечто святое, но, во всяком случае – нечто стабильное. И вот эту-то стабильность Солженицын и хочет разрушить всеобщей заменой всех руководящих кадров, всеобщим покаянием за некое прошлое, массой политических и экономических реформ, многие из которых есть простая смена названия.

Не приводим опять экономических аргументов, но известно, что какой-нибудь паровоз в начале XX века состоял из трехсот деталей, а нынешний мобильник китайского производства состоит из тысяч. И делаются нынешние товары в разных концах света или на разных заводах, тогда как раньше был полный цикл на одном предприятии. За сто лет изменилась экономика и разделение труда. И СССР страдал не от избытка менеджеров, а от их огромного недостатка, наши транзакционные издержки постоянно вносили сбои в плановую систему. Дефицит и огромные потери были не из-за слабого производства, которое больше, чем сейчас в России, а полки магазинов при этом не пусты, а из-за дефектов системы распределения, доставки, торговли и массы всяческих транзакционных недостатков. Но именно квалифицированных управленцев, которых экономике и так не хватало, Солженицын и хочет отправить на тяжелые работы. Так ведь почти и сделали, и в отсутствие государства разграбили народное хозяйство целыми отраслями!

Поговорим про земельную реформу. Вот выступает он за частную собственность на землю и за фермерство… Ну это же по третьему кругу обсужденный вопрос, наши предки были не дураки, и знали, как в наших условиях хозяйствовать на земле, они поэтому и вели хозяйство общиной, миром. Столыпинская реформа поэтому и прошла неудачно, что хуторское хозяйство для наших условий ограничено годно. Потому и объединили всех опять в общины при Сталине, что так было эффективнее, чем когда каждый просто работает на свой двор и не работает на город и на рынок, которому нужен хлеб.

Именно потому, что коллективная форма эффективнее – и высвободились рабочие руки нужные для индустриализации.

Да, Солженицын прав, хлеб сеять разучились, но именно поэтому утопично всех горожан сейчас привлечь на землю простой раздачей этой земли – не поедут. А развал колхозов по его совету и пропаганда фермерства привела только к 60%-й зависимости нашей страны от импорта продовольствия за эти годы. Так что и здесь советы «пророка» – пальцем в небо!

Что еще? Выборность «снизу доверху»?

Это уже при Горбачеве начали практиковать: выбирали и директоров, и ректоров, и бригадиров, и редакторов… Когда навыбирали – в ужас пришли, кого выбрали – всех мерзавцев и краснобаев, а профессионалы стали не у дел, так что даже Ельцин и другие демократы эти процессы тихонечко свернули. Что касается выборов в поселениях и «земствах», как любит писать Солженицын, то вот ввели у нас закон о местном самоуправлении и местных поселениях, так ведь попали в ту же ловушку, что с дореволюционными всеобщими выборами. Как известно, тогда крестьяне в большинстве своем отрядили своими представителями тех, «у кого семьи нет и кому делать нечего», вплоть до уголовников, так ведь и сейчас на выборах в сельских поселениях кто только не побеждает: и студенты-недоучки, и судимые, и алкоголики…