Вавилон - 17. Падение башен. Имперская звезда. Стекляшки

— Это не бог весть что, но другого у меня нет. Что мне делать? Йон глянул на зеленый лоскут, на котором лежали несколько булавок, брошек и ожерелий.

— Прежде всего — как можно меньше,— он усмехнулся.— У каждого государства имеются свои формальные и неформальные символы. Торомон — империя, вся жизнь которой связана с морем. Значит, твои украшения для официального торжества должны иметь образ или материал, взятый из океана. Для менее официального случая можно обратиться к растительным мотивам. Но поскольку это высокий прием, смею думать, что ожерелье из раковин, которое ты носишь почти всегда, очень даже годится. К нему добавь жемчужные серьги и перламутровую пряжку. Вот и все, этого хватит.

Она достала из ящичка указанные вещицы и подошла к стулу, на котором было развешено платье из бежевого шелка.

— Никак не могу к нему привыкнуть. Оно так прекрасно... Не знаю, как и благодарить Петру за это платье. Подумать только, надеть вещь, которая стоит, наверное, половину моего годового жалования в цирке! — она развернула платье и нахмурилась.— Что это?

— Где?

— Вот,— она выглядела разочарованной.

— Карманы,— сказал Йон, удивленный ее реакцией.— И что с того?

— По-настоящему изысканное женское платье не должно иметь никаких карманов!

— В самом деле? — Йон засмеялся.

— Что тут смешного? Я думала, что...

— Послушай,— Йон перестал смеяться,— если ты собираешься войти в общество, ты должна делать некоторые вещи как положено и знать, что ты делаешь.

Ее нахмуренные брови слегка расслабились.

— Я не родился аристократом, но вырос рядом с аристократией. Так что могу объяснить то, о чем Петре просто не придет в голову упомянуть. Аристократия Торомона изначально была на редкость функциональной группой людей. Пятьсот лет назад это были обыкновенные пираты, которым нельзя обойтись без карманов. Но через какое-то время они перестали афишировать как их, так и свое происхождение. В этом платье карманы скрыты складкой, и их никто не увидит, если только ты не вздумаешь расхаживать, засунув в них руки. Портнихи окраинных мастерских, которые шьют дорогие дамские платья — те, что можно приобрести в магазинах,— просто имитируют то, что сумели увидеть. Они считают аристократию декоративной, бесполезной, нефункциональной, поэтому какие уж тут могут быть карманы! Но это платье, скорее всего, шила личная портниха герцогини, и если наряды, которые ты видела, стоили половину твоего годового жалования, то это стоит пяти- или шестилетнего,— выразительное лицо Альтер без слов показало бездну ее изумления.— Я понимаю, что ты никогда не видала настоящих приемов по всем правилам. То, что было в имении Петры, можно сказать, не в счет,— он опустился на край дивана,— Я сам удивляюсь, что все еще помню такие тонкости.

— Вот и хорошо, что помнишь,— кивнула Альтер.— По крайней мере, у меня будет некоторый шанс провести вечер, не вывихнув ногу. И еще не позволяй мне говорить, чего не надо! — она ухватила его за запястье.— А если я что-нибудь возьму не той рукой, ты меня потихоньку лягни.

— Разве ты позволила мне хоть раз упасть вниз головой с высокой перекладины?

— Я и вообразить себе не могла такую вещь, как бал во дворце! — воскликнула девушка.— И даже не предполагала, что хоть раз в жизни буду беспокоиться о таких глупых вещах. А вот поди ж ты — беспокоюсь!

— Будь собой,— улыбнулся Йон, взяв ее за руку.— Веди беседу легко и помни, что слова для этих людей важнее дел. Будь любезна с ними. Твоя обязанность — проявлять инициативу в вежливости. Говори негромко, двигайся медленно. Больше слушай, чем говори.

— Ох...— вздохнула Альтер.— Ты думаешь, у меня получится?

Йон улыбнулся еще шире.

— Давай одевайся, да побыстрее.

Вокруг зала поднимались широкие окна, через их верхние стекла можно было видеть звезды, сияющие в ясной ночи. Музыканты выдували из своих полированных раковин старинные мелодии, им помогал теремин. Бал открылся знакомым гимном Торомона.

— Господин Квелор Да со свитой! — объявил репродуктор. Йон глянул на вход, где появились ярко одетые фигуры, уменьшенные огромным пространством дворцового бального зала. Йон оправил свой черный плащ и подумал: как же все это знакомо. Но так же хорошо было знакомо и кое-что другое. Он вспомнил жаргон недов, выученный в рудниках — теперь выражения «пошел лесом» или «гони свою телегу» были ему так же привычны, как танцевальные па и этикет бала. Посмотрев на свое отражение в зеркальной стене, Йон вспомнил восемнадцатилетнего мальчика, каким он был когда-то. Частичка его еще жила в нем, проступая знакомой энергией на загорелом исхудавшем лице. Он улыбнулся и повернулся к возвышению, где герцогиня и король принимали гостей.