Читаем Вдоль по памяти полностью

Мы знаем, что есть ещё одна область, где художник черпает своё вдохновение, — это его детство, пропитанное запахом хвои и мандаринов, очиненного карандаша и типографской краски, медовым запахом одуванчиков и терпким запахом тополиной листвы. И начинается книга именно с воспоминаний о детстве, ведь его отголоски остаются у нас в памяти навсегда, и главное — не забыть о них. В книгу также вошли воспоминания о войне, эвакуации, многочисленных поездках по стране. Анатолий Иткин написал о своём поколении, друзьях-художниках: Евгении Монине, Вениамине Лосине, Геннадии Калиновском и дал оценку различным направлениям в искусстве. Воспоминания этого уникального художника проиллюстрированы фотографиями из семейного альбома, пейзажами, выполненными во время поездок по стране, портретами, станковыми литографиями и рисунками, созданными в разные годы творчества. Книга получилась очень жизненной и светлой, с тонким юмором и лёгкой долей иронии, свойственной автору.

Прочитав эту книгу, читатели с удовольствием вспомнят знакомые с детства книги с иллюстрациями Анатолия Иткина, выполненные в акварельной и графической технике. Это Жюль Верн и Александр Дюма, Марк Твен и Фенимор Купер, лирика и проза А. С. Пушкина, произведения А. Н. Толстого, поэзия М. Ю. Лермонтова, И. А. Некрасова, А. А. Блока. По словам яркой и талантливой художницы Ники Гольц, Анатолий Иткин «удивительно как-то вникает именно в того автора, именно в ту книгу, которую иллюстрирует в данный момент… Что касается культуры вообще, Анатолий Зиновьевич ею пропитан до мозга костей. И вкус, и культура — это его очень высокие качества. Но вот что меня всегда поражало — какая-то его ответственность, что ли. Он не может сделать плохо, он не может сделать небрежно, он не может сделать „чего изволите“».

Анатолий Зиновьевич Иткин — член Союза художников СССР, Заслуженный художник России, лауреат множества конкурсов, его работы находятся в Государственной Третьяковской галерее, в Государственном музее А. С. Пушкина, в Центральном музее А. С. Пушкина в Санкт-Петербурге и в частных коллекциях России, Югославии, Израиля, США, Германии и Южной Кореи.

Анатолий Иткин — знакомый и неожиданный

Все, кто любит читать, знают, как много значит то, в каком обличье впервые приходит к нам любимая книжка. Особенно это важно в детстве.

Образ времени остаётся в книгах, а лицо книги определяет художник. Если постараться вспомнить хотя бы самые известные издания, которые в разные годы иллюстрировал Анатолий Иткин, получится не просто список хороших книг. Почти каждая из них была событием, а рисунки и даже обложки навсегда запомнились читателям. Судите сами:

Александра Бруштейн, «Дорога уходит в даль» (1957); Михаил Ильин, «Воспоминания юнги Захара Загадкина» (1959); Алан Маршалл, «Я умею прыгать через лужи» (2-е изд., 1965); Булат Окуджава, «Фронт приходит к нам» (1967); Иван Ефремов, «Сердце Змеи» (1970); Ирина Пивоварова, «Рассказы Люси Синицыной» (1975), — и много других, столь же памятных.

Ни одна из этих работ не похожа на другую; для каждой из них художник нашёл своё неповторимое решение, графическое воплощение замысла автора, внешности персонажей, передал даже атмосферу книги.

Анатолий Иткин рано стал мастером. Рано определилась и одна из главных особенностей его таланта — умение «перевоплощаться» вместе с книжными героями; переноситься в разные времена и страны; менять стиль рисования в зависимости от жанра повествования и т. д. При этом все подробности быта, одежды, вооружения, пейзажа точно соответствуют эпохе и месту действия. Обладая такими возможностями, художник справился с задачей, которая была бы непосильна для другого, менее образованного и гибкого мастера. Он проиллюстрировал почти всю русскую классику, от Николая Михайловича Карамзина и Дениса Ивановича Фонвизина до Антона Павловича Чехова и Алексея Николаевича Толстого. Он сделал оригинальные и красивые рисунки к «Сказкам» Шарля Перро и «Волшебным сказкам Англии»; романам Вальтера Скотта «Айвенго» и «Квентин Дорвард»; повестям Марка Твена «Принц и нищий» и «Приключения Тома Сойера»; романам Фенимора Купера «Зверобой» и «Последний из могикан».

К некоторым произведениям художник возвращался не раз, делая новые варианты для новых изданий (Александр Дюма, «Асканио»; Герберт Уэллс, «Человек-невидимка»). Иногда любимая работа целые десятилетия ждала публикации. Так было с иллюстрациями к роману Михаила Юрьевича Лермонтова «Герой нашего времени», ради которых Анатолий Иткин изучил Пятигорск и проехал по Военно-Грузинской дороге.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Биографии и Мемуары / Кино / Театр / Прочее / Документальное