Вдоль по памяти

Любимая техника Иткина — акварель и рисунок пером. Но как по-разному звучит акварель в его работах! В «Приключениях Оливера Твиста» Чарльза Диккенса острая лаконичная графика, подсвеченная синеватым или жёлтым, передаёт сумрак старого Лондона, подчёркивает жутковатые и комические положения героев. В иллюстрациях к романам Жюля Верна «Дети капитана Гранта» и «Пятнадцатилетний капитан» — все оттенки синевы и белизны дышат морем; на далёком горизонте синеют горы и просветы неба среди облаков.

Мягкие, слегка размытые контуры, рыжеватые тона, неяркий свет преобладают в картинках к повести Сергея Тимофеевича Аксакова «Детские годы Багрова-внука», где жизнь течёт среди степей и лесов в согласии с природой.

Через всю творческую жизнь художник пронёс любовь к Александру Сергеевичу Пушкину, окружению поэта и его эпохе. Началось всё с иллюстраций к книге Льва Рубинштейна «В садах Лицея» (1967). Потом возник удивительный цикл литографий, навеянный романом Юрия Тынянова «Пушкин». В конце 1960-х — 1970-е годы Иткин делает рисунки к «Дубровскому», «Капитанской дочке»; издается «Лирика» Пушкина и «Лирика» Петра Вяземского в его оформлении. Новой ступенью мастерства стали изысканные, слегка тонированные рисунки к «Прозе» Пушкина (2008). И, наконец, вышел роман в стихах «Евгений Онегин» с цветными акварелями Анатолия Иткина (2010).

Едва ли не первым из известных художников Иткин обратился к прозе Тынянова. Повесть «Кюхля»; тонкие черно-белые рисунки к роману «Смерть Вазир-Мухтара» (консультантами были специалисты по Персии); остранённые композиции к «Подпоручику Киже» и «Малолетному Витушишникову», — это скромный подвиг художника, каких немало в творческой жизни мастера.

Принципы его работы, которых он придерживается всю жизнь, — не стоит заниматься самовыражением, лучше постараться раскрыть текст. «Хозяин в книге — автор», — говорит художник. Возможно, именно потому, что Анатолий Иткин прислушивается к голосу писателя, ему удаётся совершать открытия.

Новая жизнь началась для героев повестей Михаила Афанасьевича Булгакова «Собачье сердце» и «Роковые яйца», когда их нарисовал Иткин (2015). Изумительное сочетание реализма и гротеска, разума и абсурда, смешного и страшного отражено в иллюстрациях и полностью соответствует стилю Булгакова. Внимательный читатель заметит кроме всего прочего и черты старой Москвы в новой столице середины 1920-х годов, которые мог найти и передать только человек, хорошо знающий историю города. Это знание и любовь проявились и в замечательной серии акварелей «Москва, которой нет» (2012). Город конца XIX — начала XX века, с его старинными особняками, церквами, пешеходами, извозчиками, булыжной мостовой, — глядит на нас с этих листов, как живой. Вот водонапорные башни на Ярославском шоссе; между ними по рельсам идёт конка — первый трамвай: один вагон, который везут две лошадки…

Такой же трамвай в один вагончик, но уже электрический, ходил из центра Москвы в Останкино, бывшее когда-то пригородом. О своём детстве в деревянном доме, где жили в тесноте, да не в обиде; о друзьях-мальчишках, обо всей довоенной жизни, скудной и тревожной, но всё равно счастливой, рассказал Анатолий Иткин в первой части своей книжки «Детство в Останкине» (2010). Он сомневался, сможет ли продолжить разговор и вспомнить о войне, эвакуации, голоде… К счастью, это получилось. Рассказ вышел точный и правдивый, простой и в то же время сложный. Автор владеет словом не хуже, чем кистью. Ему удалось передать впечатления ребёнка, подростка, юноши; события и их отражение в сознании будущего художника, запоминающего детали, образы, краски; делающего мгновенные зарисовки лиц и характеров…

Книжка получилась разнообразная и светлая, даже весёлая. Но как же так? Ведь на детство и юность художника, родившегося в 1931 году, пришлись и годы репрессий, и война, и послевоенное трудное время. В книге есть глава «1937 год»; есть рассказ о дяде, сгинувшем в лагерях. Есть потрясающие страницы о том, что с человеком делает голод. Но зато папа, ушедший добровольцем на фронт, вернулся живым и здоровым! И в голодном 1943 году мальчик начал учиться рисовать в художественной школе и получил продуктовую карточку…

Автору удалось показать, как ребёнок, для которого рисунок — это игра, шаг за шагом постепенно превращается в художника. В главе «Детгиз» Иткин даёт портреты своих друзей-художников: Евгения Монина, Вениамина Лосина, Геннадия Калиновского. Он рассказывает о своём поколении, пришедшем в книжное искусство в годы «оттепели»; и о мастерах старшего поколения, таких как Георгий Евлампиевич Никольский и Алексей Фёдорович Пахомов. В заключительных главах помещены размышления художника о работе над классикой, о художественных приёмах в книжной графике. Умение говорить просто о сложных вещах, уважение автора к разным направлениям в искусстве и к разным мастерам, если они того достойны, делают и эти главы интересными для всех.

Книга Анатолия Зиновьевича Иткина, как и всё его творчество, — это школа мастерства и человечности.

Маргарита Переслегина